Техника - молодёжи 1980-03, страница 8
ские воды сами находятся под давлением... На первых порах специалисты возражали Олегу. По всем известным и проверенным формулам получалось, что подземная вода будет поступать в нефтяные пласты под собственным давлением только... 90 дней. А потом все равно придется ставить мощные насосы и т. д. и т. п., так что лучше уж не городить новый огород, а делать как давно апробировано. Но Олег усомнился в правильности применения известных формул для расчета возможностей 400-метровой толщи се-номанских вод, поскольку формулы эти оправдывали себя применительно лишь для 10-метровых пластов воды. И оказался прав. Пробуренные нагнетательные скважины обеспечивают необходимое давление в нефтяных пластах вот уже добрый десяток лет. А тюменские ученые и инженеры ныне идут еще дальше. Эксперимент следует за экспериментом. На Са-мотлоре, например, приступили к закачке в нефтяные пласты водога-зовой смеси, что, по расчетам, позволит поднять нефтеотдачу на треть по сравнению с обычным заводнением. На Мамонтовском месторождении экспериментируют с закачкой в пласты отходов нефтепереработки, на Шаимском — каустической соды. А на одном из самых северных месторождений — Русском, высоковязкую нефть которого надо подогревать, чтобы она текла, планируют испытать внутри-пластовый движущийся очаг горения, поскольку с поверхности подавать тепло нельзя — «поплывет» вечная мерзлота... Прошел испытание молодежной научно-технической конференцией и строитель ЛЭП, главный инженер мехколонны № 14 Игорь Киртбая, также лауреат премии тюменского комсомола в области науки и техники. Его оригинальная работа, самим же и внедренная в производство, приблизила сроки пуска так необходимой нефтепромыслам высоковольтной ЛЭП и значительно удешевила ее строительство. Талантливый инженер, энергичный руководитель, он стал начальником той же мехколонны, а затем и управляющим треста Надымэлектросетьстрой, хоть и молод. Но уважаем и ценим. Это главное. И вот этот человек (а встречаемся мы с ним довольно часто) однажды огорошил меня откровенным и неожиданным: — Мне кажется, во мне умер кинооператор... — ?? — Да, да, сожалею об этом до сего времени. Но ЛЭП... — И тихо вздохнул — так, как вздыхают люди, прекрасно понимающие, где первая любовь, а где настоящая. И я его понял. Не мог не понять. Я видел, как они сооружали грандиозный переход ЛЭП-500 через Обь. Как действительно отчаянные, согласно известной песне, ребята монтировали 188-метровые опоры, как заезжие журналисты менялись в лице, когда их в специальной люльке поднимали на эту верхотуру, как тонули в чудовищных приобских болотах тракторы, пытаясь протащить к намеченным точкам многотонные опоры, и как изнервничавшийся Киртбая пришел к мысли монтировать их с помощью вертолетов и осуществил это. Вечно занятый, вечно с кем-то спорящий, Игорь на удивление легко несет бремя известности (сколько очерков, статей в газетах, журналах о нем!), будто и впрямь не сделал и не делает ничего особенного. «Работа такая», — спокойно объясняет он и в эту емкую формулу, кажется, вкладывает все — и ночные бдения, и технические расчеты, не лежащие в плане его непосредственной деятельности, и нервотрепку на объектах, и дипломатию в министерских кабинетах, и споры с заказчиками, и раздумья над будущей трассой. Весь он в этом. И какое там киноопера-торство! Кинооператоры сами бегают за ним, чтобы поймать в объектив... Еще один лауреат комсомольской премии имени Менделеева — Юрий Пермикин. Знаю я его вот уже лет десять и вижу, как последовательно и целеустремленно продолжает он работать над новым направлением в строительстве — применением на стройках Сибири комплектно-блочно-го метода. Об этом методе я от него впервые и услышал. Сидели у меня в гостинице, работали над статьей для «Комсомольской прав-* ды» о проблемах малой механизации — всяких там лебедках, подъемниках, погрузо-разгрузочной технике, и вдруг Пермикин сказал: — А знаешь, как мы грузили первый блок для нефтеперекачивающей станции? Самолет аж трещал, когда мы в него с божьей помощью этот блок втягивали, а пилоты только бегали вокруг и хватались за головы: «Что же вы делаете, черти?! Вы же нам весь самолет разломаете!» Молчим. Тянем. А самолет, родимый, трещит. Но обошлось, не разломали. Полетели. — А что за блок? — Один из блоков для станции. Ну, то есть станция сделана здесь, в Тюмени, на заводе из блоков. Вывозятся блоки на точку, и раз-два, монтируются, станция готова. Ведь яснее ясного, что монтировать на Севере какой-либо объект из гото вых блоков раз в пять легче, чем каждую детальку везти сюда да прилаживать и прикручивать на таком-то морозе. Да и людей при обычном способе монтажа надо держать на Севере слишком много. А так вылетела с блоками на место бригада, быстренько смонтировала объект и обратно... — Интересно! — Что там — выгодно! И в экономическом плане, и в социальном: у монтажников семьи в Тюмени, их не надо перевозить на Север, устраивать. А ведь это ужас как сложно — жилье, детсад, ясли, школа, снабжение! А тут экспедиционный метод. — Ну и как получается? — Раскручиваемся потихоньку. Спасибо, Юрий Петрович Баталин, главный инженер Тюменьнефтегаз-строя, здорово нас поддерживает. А так ставка на собственную инициативу и свой страх и риск. Ведь никаких официальных методик, инструкций, финансовых обоснований этого дела нет. Вот и крутимся: сами проектируем блоки, саДи их делаем, хотя программа нашего треста этого и не предусматривает. Сейчас строим собственный завод по выпуску таких блоков... Завод был построен. Первый в стране комсомольско-молодежный трест Тюменьгазмонтаж упрямо торил дорогу комплектно-блочному методу. А тот самолет с самым первым блоком нефтеперекачки был первой ласточкой, но она-то и сдё-лала погоду на Севере. Теперь комплектно-блочный метод строительства нефтепромысловых объектов стал главным в Тюменской области, он помогает значительно сокращать сроки ввода месторож б |
