Техника - молодёжи 1980-04, страница 12
получив ответ: «Верст пять» барин, с гаком», преспокойно фиксировал точку на карте. То, что «гак» мог равняться нескольким километрам, почему-то не смущало Лейста, хотя как раз этот «недостаток» и лишал его данные какой-либо практической ценности. А если так, то, следовательно, тратить бешеные деньги на покупку злосчастных карт нет необходимости Обо всем этом Лазарев и рассказал Красину. Однако этот разговор привел к противоположным результатам: было решено, что под руководством директора Физического института будет создана академическая комиссия КМА для изучения месторождения. После доклада Красина Владимиру Ильичу в протоколе заседания Совета рабоче-крестьянской обороны (СТО) появилась такая запись: «10 февраля 1919 года Слушали: 26. О найденных залежах одного миллиарда пудов руды. (Красин) Постановили: 26. Поручить т. Красину дать сообщение об этом в печать с целью привлечь общественное внимание к этому вопросу. Председатель Совета труда и обороны В. УЛЬЯНОВ (ЛЕНИН) Секретарь Совета труда и обороны Л. ФОТИЕВА». Комиссия отправила в район Курской магнитной аномалии (КМА) несколько экспедиционных групп. Но в 1919 году успешно закончить летний полЪвой сезон не удалось: помешало наступление деникинских войск. Некоторые ученые едва успели уйти вместе с отходящими частями Красной Армии от белогвардейцев. Тем не менее, невзирая на сложнейшие условия работы, экспедиция успела провести замеры в 443 точках. В составе отряда были штурманы Балтийского флота, которые, использовав морские приборы, модернизированные по указанию выдающегося ученого, академика А. Н. Крылова, точно определяли места замеров. В 1920 году белые армии были окончательно разгромлены, комиссии КМА было выделено полмиллиона рублей для проведения исследований, и за один полевой сезон замеры были сделаны уже в 1600 точках. Этих материалов было достаточно, чтобы приступить к разведывательному бурению. Тогда же встал вопрос о преобразова- Такой КМА была в те далекие двадцатые годы. Сегодняшний день Курской магнитной. ю нии академической комиссии КМА в государственную организацию — Особую комиссию КМА (ОК КМА), подчиненную Высшему Совету Народного Хозяйства. Руководителем ее был назначен профессор Иван Михайлович Губкин, а заместителем его и научным руководителем организации стал академик П. П. Лазарев. 24 августа 1920 года В. И. Ленин подписал постановление СТО РСФСР, в котором было определено: «В целях скорейшего начала работ по разведыванию глубоким бурением района Курских магнитных аномалий и безостановочного производства таковых, Совет Труда и Обороны постановил: 1. Признать все работы, связанные с разведкой Курских магнитных аномалий, имеющими особо важное государственное значение». Далее перечислялись меры, направленные для обеспечения этого решения: ОК КМА выделялись кадры, продовольствие, транспорт, оборудование. В заключительном пункте документа говорилось: «8. Ввиду исключительного значения для Республики скорого окончания работ по разведке района Курских магнитных аномалий все советские, гражданские и военные власти обязуются оказывать означенным работам полное содействие, отнюдь не допуская междуведомственных трений и волокиты. Председатель Совета труда и обороны В. УЛЬЯНОВ (ЛЕНИН)». Это постановление буквально вдохнуло новые силы в специалистов ОК КМА. Впервые в истории науки геомагнитными и гравитационными методами были открыты залежи полезных ископаемых. Это сейчас геофизика стала необходимой составляющей георазведки, а раньше геологи считали месторождение найденным тогда, когда имели в руках образцы руды. Без этих вещественных доказательств они от казывались признать факт существования подземного клада. Многие консерваторы от науки объявляли в то время богатства КМА «выдумкой физиков». Лазареву пришлось приложить очень много усилий, доказывая свою правоту. А тут неожиданно появилась другая угроза. Внезапно всплыла уже известная нам фигура инженера Штейна, который после поражения кайзеровской Германии объявился в Москве и обратился с предложением в ВСНХ отдать КМА в концессию германским металлургическим концернам. Аргументы в пользу иностранных разработок выдвигались следующие: страна разорена войной, средств для исследования КМА не хватает, поэтому пусть лучше капиталисты сами будут и искать и изучать. Лазарев и Губкин, возражая против концессии, утверждали, что проект предлагаемого Штейном соглашения, по сути, «кот в мешке». Раз неизвестно, каковы запасы руды, то. следовательно, неизвестно также, каков должен быть размер компенсации, которую должны выплачивать государству промышленники. Пока шли дискуссии, обсуждения, споры, геологи не дремали: 9 декабря 1920 года на заседании магнитного отдела ОК КМА было выбрано место для первой буровой близ деревни Лозовки Щигровского района Курской губернии. Началось бурение. Особенно важным стало то обстоятельство, что долото по мере погружения в породу все более и более намагничивалось. Работалось интересно, но одновременно и трудно. Прежде всего предстояло достать соответствующее оборудование и привезти его в Курск. А это в условиях разрухи сделать было ох как нелегко. Губкин все чаще обращался за помощью лично к Владимиру Ильичу. После одного из таких посещений (13 июля 1921 года) Ленин передал в секретариат записку следующего содержания: «При свидании с Губкиным я просил его обра |
