Техника - молодёжи 1982-10, страница 16

строить свои прогнозы на глубоком изучении корней, истоков явлений, на постижении их сути и объективных тенденций развития. В этом смысле важнейшая, самая, на мой взгляд, ответственная задача медицинской футурологии — научно предвидеть, как сложатся в дальнейшем взаимоотношения человека с огромным миром микроорганизмов, каким станет в конце концов «биологический баланс» между нил'и.

В 50-е годы стало модным утверждать, будто связанные с микробами инфекции вообще отошли в жизни человечества на второй план, уступили авансцену заболеваниям сердечно-сосудистой системы и раку. Но так ли происходит на самом деле?

Кто, где, когда доказал, что значительная часть сердечно-сосудистых заболеваний и того же рака (их по уровню наносимого урона относят к основным болезням века) не имеют инфекционной природы? Таких свидетельств нет! А противоположных — множество. Одна из рас-пространеннейших сердечно-сосудистых болезней — ревматизм. От него зависит львиная доля острых и хронических сердечных пороков. Так вот, ревматизм определенно связан с участием стрептококка. Ученые пока расходятся лишь в вопросе, как именно повреждаются миокард и соединительная ткань — ферментами этого микроба или теми его веществами, которые вызывают и подталкивают аутоиммунные реакции. Высказывается мысль о наличии особого «ревматогенного» штамма стрептококка.

Есть и сторонники вирусной природы ревматизма. И хотя специфический возбудитель этого сердечного недуга окончательно еще не выделен, роль микроорганизма в происхождении ревматизма несомненна. То же можно сказать о ряде других болезней сердца, в частности о септическом эндокардите.

Вирусная теория рака, созданная выдающимся советским микробиологом и иммунологом академиком АМН СССР J1. А. Зильбером, тоже ныне общепризнана. Никто уже не сомневается в том, что в зарождении и развитии злокачественных опухолей активно участвует вирус. Поиски специфического агента пока не увенчались успехом, но они ведутся.

Лет тридцать назад большинству медиков казалось: достаточно выявить, «поймать с поличным» возбудителя той или иной заразной болезни, и победа над ней обеспечена. Не сегодня, так завтра будут найдены методы, способы, лекарства, надежно ограждающие интересы человека. Увы, ожидания не оправдались. Убедительный пример

тому — грипп. С его возбудителем ученые уже хорошо знакомы — он полностью изобличен. А грипп все еще остается в графе самых массовых «неуправляемых инфекций». Большинство традиционных методов борьбы с ним, в том числе вакцинация, не позволяют пока праздновать победу. «Изученный» вирус то и дело фантастически перевоплощается и задает науке все новые загадки.

Долгие десятилетия исследователи ищут и не могут отыскать причинного агента гепатита. Сколько уже было на нашей памяти торжественных «открытий», сенсационных сообщений: таинственный возбудитель пойман! А гепатит продолжает находить свои жертвы Что это: следствие нашей «биологической слепоты» или результат тех непомерных претензий, которые человек пред-являет к окружающей среде?

Не настало ли для человечества время воспользоваться своей мудростью: увидеть свои просчеты и точнее сбалансировать свои интересы с глубинными, непреходящими, неотменяемыми интересами всех других видов живого на Земле?! Только тогда к нам придут те желанные победы над болезнями, о которых вы спрашиваете. Да и сами вопросы придется сформулировать иначе.

В тесной связи со всем сказанным находится и ответ о том, что я считаю, с точки зрения своей науки, здоровым образом жизни, достойным человека.

Если взглянуть на биосферу с позиций эпидемиолога, то «венец творения» — человек и все человеческое общество предстают в некоем динамическом равновесии с окружающим миром, неотъемлемым компонентом которого являются, конечно, и микроорганизмы. Они способны усиливать или ослаблять свой натиск, а от этого во многом зависит здоровье, благополучие, в конечном счете счастье отдельного индивида и общества в целом. Следовательно, подлинно здоровым и рациональным я могу считать только такой образ жизни, который полностью учитывает эту взаимную зависимость. Согласен с писателем, сказавшим, что культура состоит не в том, сколько классов или какой вуз человек окончил, сколько он прочитал книг и как часто ходит в театр. «Она в том, как я живу, какой я веду образ жизни и насколько человечны мои отношения с миром — природой, другими людьми и с самим собой».

В ходе наших рассуждений возникает и совсем уж неожиданная, вроде бы даже «крамольная» мысль: может быть, микроорганизмы, вызывающие болезни, зачем-то

нам все-таки нужны! Разиеремся не спеша. Синтезируя в своих клетках определенные белки, мы можем довольно спокойно сосуществовать с этими злодеями-невидимками. Ведь под полноценностью (а значит, пригодностью для себя) тех или иных клеток человеческого тела болезнетворные микробы «понимают», видимо, способность этих клеток производить нужные невидимкам белки. Выходит, любой такой микроб — это своеобразный приемщик, строго проверяющий клетку на синтез определенного белка. А совокупность микробов — суть множества подобных контролеров и проверочных тестов, которые объективно характеризуют совершенство нашей химической организации. Не сама ли природа подсказывает нам таким образом способ верной, точной оценки степени сопротивляемости организма натиску возбудителей инфекций?

Моя наука — эпидемиология — стоит на страже зыбкого равновесия между организмом человека и его невидимыми сожителями. За границами этого равновесия начинаются боли, страдания, болезни, эпидемии. И если еще вчера интересы эпидемиолога сосредоточивались лишь на цепочке «микроб — человек — эпидемия», то ныне это уже навсегда пройденный этап. Сегодня эпидемиология все теснее сливается со своими «интеллектуальными сестрами» — демографией, статистикой, социологией, другими медико-биологическими, естественными и общественными науками. Теперь и сторонники старых, традиционных подходов не возражают против использования наших методов для изучения динамики сер-дечно-сосудистых, раковых и других заболеваний.

Многие факты свидетельствуют о том, что эпидемиология превращается сегодня из науки об остро заразных болезнях в более широкую дисциплину о тактике борьбы за здоровье народа и мерах коллективной его защиты. С этих позиций она имеет право судить не только о превратностях инфекционных процессов, но и о проблемах здоровья в региональном, мировом масштабах и, конечно, о рациональном образе жизни людей в том числе.

А тут многое еще остается не до конца понятым. Даже самому слову «здравоохранение» во многих странах спешат предпослать такие неопределенные эпитеты, как «коммунальное», «базисное», «первичное», «интегрированное», «всеобъемлющее», «национальное», «региональное» и т. д. Исполком Всемирной организации здравоохранения вынужден был признать наличие существенной путаницы в определении терминов и частичную подмену

14