Техника - молодёжи 1982-12, страница 32

КАКОВ ОН, КОМБАЙН БУДУЩЕГО?

Своими мыслями по этому вопросу с нашим корреспондентом Татьяной Меренковой делится Герой Социалистического Труда КОНСТАНТИН БОРИН.

Миновала еще одна хлебная страда. Спят под снегом поля. Стоят на приколе сеялки, комбайны, дождевальные установки. Коротка передышка у земледельцев. Но и вьюжной зимой не оставляют их думы о будущем хлебе. Хорошо ли обработаны с осени поля, в достатке ли внесено удобрений, в полной ли боевой готовности посевная ж уборочная техника?

Но не только заботы сегодняшнего дня волнуют хлеборобов. Думают они и о перспективе: как получить большую отдачу с полей и повысить урожайность зерновых культур, как добиться стопроцентной сохранности того, что дает нива?

Ученые подсчитали, что только в процессе хранения продовольственного, фуражного и семенного' зерна, муки и крупы в мире теряется до 10% собранного урожая. А сколько зерна остается на поле, попадает в солому, просыпается через неплотно пригнанные доски бортовых машин? Эти неучтенные потери, без сомнения, значительно выше тех, которые фиксируются при хранении.

Выполнение Продовольственной программы, принятой на майском (1082 года) Пленуме ЦК КПСС, предусматривает сокращение потерь урожая за счет совершенствования уборочной техники и условий хранения зерна. И еще в Продовольственной программе предусмотрено создать и внедрить новые сорта зерновых с потенциальной урожайностью для озимой пшеницы — не ниже 80—90 ц с гектара, яровой пшеницы — 45—60, короткостебельной озимой ржи, озимого и ярового ячменя — 55— 65 ц с гектара.

Чтобы убрать такие урожаи, одного лишь наращивания парка машин будет недостаточно. Понадобится иная, на более высоком качественном уровне уборочная техника.

Наш разговор о будущем уборочной техники с Константином Александровичем Бориным, Героем Социалистического Труда, лауреатом Государственной премии, кандидатом сельскохозяйственных наук — с человеком, вся жизнь которого связана с землей и хлебом.

Константин Александрович Бо-рин прошел путь, характерный для людей его поколения, поднимав*

шихся на ноги вместе с молодой Советской властью.

В 1933 году по призыву партии К. А. Борин переселился с семьей на Кубань. Здесь стал комбайнером и двадцать лет не расставался со штурвалом. Вместе со своим звеном Константин намолачивал столько хлеба, что слава о борин-ском экипаже прогремела на всю страну. Не вдвое-втрое, а в десять-пятнадцать раз перевыполняли сезонную норму кубанские механизаторы.

Творческий подход к делу — вот единственное объяснение, которое дает сейчас Константин Александрович тогдашним ошеломительным результатам. Они освоили ночную уборку на прицепных комбайнах, не имевших электрического освещения. Они ввели почасовой график уборки. Они постоянно что-то улучшали в устройстве комбайнов, и «Ростсельмаш» многие узлы изменял в соответствии с предложениями боринского экипажа.

Перед самой войной Константин Борин, закончив подготовительные курсы при Тимирязевской академии, поступил на первый курс агрономического факультета. Но учиться Константину тогда не удалось. Дорогами войны прошел Борин от Ржева до Одера, а потом на востоке — до Порт-Артура. В сорок шестом году вернулся к учебе в Тимирязевке, а каждое лето, как и прежде, убирал хлеба на Кубани, не уступая никому пальму первенства. Такое совместительство оказалось полезным. Борин с отличием закончил академию к был оставлен в ней на научную работу. В 1955 году Константин Борин защитил кандидатскую диссертацию на тему «Опыт высокопроизводительной работы на прицепных комбайнах».

По сегодняшний день Константин Александрович преподает в Тимирязевке. Свою главную задачу видит он в том, чтобы пробудить в своих студентах ответственное, любовное отношение к земле-кормилице, чтобы вдохнуть в них жажду каждодневного поиска. Обязательно рассказывает им об академике Василии Робертовиче Виль-ямсе, у которого учился. Автор знаменитого труда «Основы земледелия» любил повторять, что для него перемена труда — лучший отдых. Вильяме сам копал ямы» что

бы добыть нужные ему монолиты почв* Он препарировал корневую систему растений, сам делал оригинальные приборы в устройства, с помощью которых вел лабораторные опыты. Любил деревья, и сейчас в дендрологическом саду Тимирязевки растут могучие дубы, посаженные знаменитым ученым.

Константин Александрович Борин уверен: нельзя ограничиваться жесткими рамками прямых служебных обязанностей — такая работа не принесет человеку радости открытий, побед, чувства окрыленности. Он-то сам всегда был в исканиях. Работая комбайнером, сумел внедрить тридцать пять усовершенствований в машины разных марок, многие из которых были учтены производственниками. За эту работу ему была присуждена Государственная премия.

— Константин Александрович, как вы оцениваете нынешнюю уборочную технику ? Что бы вы сейчас изменили в комбайне, если бы пришлось сесть за штурвал?

— Время берет свое. В тридцатые, сороковые, да и в пятидесятые годы комбайн воспринимался как чудо, как апогей технической мысли. Шла доработка лишь отдельных узлов, в целом же принцип обмолота зерна после скашивания нивы сомнений не вызывал. Правда, и тогда приходилось задумываться о том, как сохранить зерно от механических повреждений. В пятидесятые годы_р колхоз имени Горького на Кубани, где я работал, стал семеноводческим хозяйством. При обычном комбайнировании всхожесть сохраняли лишь 75 процентов семян, остальные повреждались при обмолоте.

Это и немудрено. Судите сами. Зерно на выпуске молотильного аппарата проходит сквозь зазор размером до 2 миллиметров. Большое оно в диаметре или малое, идет вперед «носом», а на то и рассчитана ширина зазора, или «боком», то есть всей длиной, которая у пшеницы — 8—9 мм, у овса и ячменя — 12—14 мм, молотильный барабан давит его, проталкивает в щель, безжалостно повреждая. Зерно ведь неуправляемое, ему не прикажешь поворачиваться к щели носовой частью. Больше всего шансов получить повреждения как раз у самых крупных элитных зерен.

30