Техника - молодёжи 1984-02, страница 58

Часть I. «ЛЕОНОВ»

1. АРЕСИБО: РАЗГОВОР В ФОКУСЕ

Даже в век торжества метрической системы этот телескоп называли тысячефутовым. Тень наполовину затопила его гигантскую чашу, но лучи заходящего Солнца еще лежали на треугольном антенном блоке, парившем высоко над нею. Там, среди неразберихи проводов и волноводов, затерялись две человеческие фигурки.

— Представь, мы слушаем Вселенную... — начал доктор Дмитрий Мойсевич, обращаясь к своему давнему другу Хейвуду Флойду. — А нас не услышит никто. И мы можем спокойно говорить о твоих проблемах.

— Каких же это?

— Ну, во-первых, тебе пришлось уйти из НСА. (Национальный совет по астронавтике. — Ред.).

— Я ушел сам. В Гавайском университете больше платят.

— Ясно. «По собственному желанию». Не хитри, Вуди. Если призовут тебя назад, ты что, откажешься?

— Ладно, сдаюсь. Что тебя интересует?

— Например, монолит из кратера Тихо. Вы, наконец, показали его научному миру. Что ж — лучше поздно, чем никогда. Правда, пользы от всех исследований...

При упоминании черной глыбы, в тайну которой бессилен был пока проникнуть человеческий разум, наступило молчание. Потом Мойсевич продолжал:

— Но Юпитер сейчас важнее. Ведь это туда ушел сигнал из Тихо. И там погибли ваши ребята. — Он помолчал. — Я встречался лишь с Фрэнком Пулом. В девяносто восьмом, на конгрессе МАФ. Он мне понравился.

— Они бы все понравились тебе, Дмитрий. Но мы до сих пор не знаем, что с ними произошло.

— Да, до сих пор. И теперь это уже не только ваше внутреннее дело, Вуди.

— Возможно. У тебя есть какие-то официальные предложения?

— Нет, разговор совершенно неофициальный. «Диска-вери-2», как ты знаешь, будет готов не раньше чем через три года.

— Допустим. Не забывай, я всего лишь обычный ректор университета. НСА от меня — в другом полушарии.

— Ив Вашингтон, надо полагать, ты ездишь просто так, навестить друзей. Но ладно. Наш корабль «Алексей Леонов»...

— Я думал, вы назвали его «Герман Титов».

— Ошибаетесь, ректор. Вернее, ошибается ЦРУ. Так вот, между нами: «Леонов» достигнет Юпитера как минимум на год раньше «Дискавери».

—■ Между нами, этого-то мы и боялись. Но продолжай.

— Мое начальство, по всей видимости, ждать вас не собирается. А раз так, на нашу экспедицию могут обрушиться те же беды, что и на вашу.

— А что, вы думаете, там произошло? Только не рассказывай, будто у вас нет перехвата сообщений Боумена.

— Конечно, есть. Все, вплоть до последних слов: «Боже, он полон звезд!» Наши ЭВМ даже проанализировали ударения в этой фразе. Боумен не галлюцинировал. Он пытался описать то, что действительно видел.

— А что вы выяснили из доплеровского сдвига?

— Чудовищно! Когда связь прервалась, Боумен удалялся со скоростью 30 тыс. км/с. Он набрал ее за две минуты. Двадцать пять тысяч «же»!

— Он, выходит, мгновенно погиб.

— Не хитри, Вуди. Передатчик не выдержал бы и сотой доли такой перегрузки. А он действовал. Значит, и Боумен мог уцелеть. »

— Что ж, все сходится. Вы, стало быть, в таком же неведении, как и мы. Или у вас есть еще что-ни-будь?

— Только куча безумных гипотез. Но все он i недостаточно безумны, чтобы быть истиной.

Яркие красные огни зажглись на трех опор ix антенны, превратив их в подобие маяков. Флойд с надеждой следил, как багровый край Солнца скрывается за горами. Но знаменитый «зеленый луч» так и не появился.

— Дмитрий, — сказал он, — давай начистоту. Куда ты клонишь?

— На «Дискавери» осталось огромное количество бесценной информации; возможно, бортовые системы продолжают ее собирать. Нам нужна эта информация.

— Понятно. Но что помешает вам переписать все что угодно, когда «Леонов» достигнет цели?

— «Дискавери» — это территория США. Высадка на корабль без вашего разрешения будет пиратством.

— Если не связана с аварийной ситуацией, а ее нетрудно подстроить. И вообще, как мы проверим, чем занимаются ваши парни на расстоянии миллиарда километров от нас?

— Спасибо за идею, я подкину ее наверх. Но даже если мы высадимся на «Дискавери», понадобятся недели, чтобы во всем разобраться. Короче, я предлагаю сотрудничество. Это единственный путь, хотя убедить начальство — и наше и ваше — будет непросто.

— Ты хочешь включить американского астронавта в экипаж «Леонова»?

— Да. Желательно специалиста по бортовым системам «Дискавери». Например, из тех, что сейчас тренируются в Хьюстоне. Ты поддержишь мое предложение?

— Полностью. Кое-кто из моих наверняка скажет: русские торопятся, это их дело. Да, мы доберемся до Юпитера на пару лет позже, но куда нам спешить?

Некоторое время оба молчали, слышалось лишь поскрипывание длинных растяжек, удерживающих антенный блок на стометровой высоте. Потом Мойсевич тихо сказал:

— Когда последний раз вычисляли орбиту «Дискавери»?

— Полагаю, недавно. А что? Она ведь стабильна.

■— Да, но вспомни один эпизод из славной эпохи НАСА. Рассчитывали, что ваша первая станция —> «Скайлэб» — продержится на орбите по крайней мере десятилетие. Однако оценка сопротивления в ионосфере оказалась заниженной, и станция сошла с орбиты намного раньше срока. Помнишь эту историю?

— Я как раз окончил колледж, и ты это знаешь. Но даже перигей — то есть перииовий — орбиты «Дискавери» лежит далеко за пределами атмосферы.

— Возможно. Но попроси ребят, которые этим занимаются, быть повнимательнее. Напомни им, что у Юпитера самая мощная магнитосфера в Солнечной системе.

— Я все понял, спасибо. Будем спускаться? Мне что-то холодно.

— Не беспокойся, старина. Когда эта информация дойдет до Вашингтона, нам всем станет жарко.

2. ДОМ ДЕЛЬФИНОВ

Дельфины приплывали каждый вечер перед закатом. Они изменили этому обычаю лишь однажды — в день знаменитого цунами 2005 года, которое, к счастью, рассеялось, не достигнув Хило. Но Флойд твердо ре-

56