Техника - молодёжи 1984-03, страница 63

ным сопровождением. Человек-оркестр. Флойд вдруг обнаружил, что подпевает вместе со всеми. Тем не менее приятно сознавать, что большую часть пути Курноу проведет в анабиозе...

Музыка захлебнулась в грохоте двигателей. Ракетоплан ринулся в небо. Флойда охватило чувство безграничного могущества: Земля и земные заботы оставались внизу. Недаром люди во все времена поселяли богов за пределами гравитации...

Тяга усилилась, он почувствовал на плечах тяжесть иных миров. Но принял этот груз с радостью, словно Атлас, еще ие уставший от своей ноши. Он ничего не думал, он лишь ощущал... Потом двигатели смолкли, стало легко.

Пассажиры отстегивали пояса безопасности, чтобы насладиться получасовой невесомостью.

— Высота 300 км, — послышалось из динамика.— Под нами западное побережье Африки, там сейчас ночь. В Гвинейском заливе шторм, обратите внимание на молнии. До восхода 15 минут, можно любоваться экваториальными спутниками. Разворачиваю корабль. Яркая звезда прямо по курсу — «Атлантик-1». Левее — «Интеркосмос-2». Бледный огонек рядом — Юпитер.

Флойд без труда отыскал в иебе цель своего дальнего перелета. Планета-гигант выглядела просто крупной звездой, а кружившие вокруг иее миры — Ио, Европа, Ганимед и Каллисто — были отсюда неразличимы. Но где-то там, на виду, хотя и невидимые, бороздили пространство и мертвый «Дискавери», и таинственный «монолит», созданный чужим разумом миллионы лет назад..

» * ♦

«Космонавт Алексей Леонов», как и большинство космических кораблей, красотой отнюдь не блистал. Возможно, когда-нибудь возникнет новая эстетика и грядущие поколения художников откажутся от естественных земных форм, созданных водой и ветром. Космос — это царство прекрасного, но создания человеческих рук пока что для него инородны.

Если ие считать четырех огромных отделяемых баков, корабль был удивительно мал. Расстояние от теплового экрана до двигателей ие превышало 50 м; но внутри было просторно. Невесомость, стиравшая различия между потолком, полом и стенами, изменяла законы пространства.

С трудом отыскав каюту, которую ему предстояло (через год, после пробуждения) делить с Курноу и Чандрой, Флойд обнаружил, что она доверху забита приборами и продуктами. Пролетавший мнмо молодой человек заметил его недоумение и притормозил.

— Добро пожаловать, доктор Флойд. Макс Брай-ловский, инженер.

Русский говорил по-английски медленно и старательно, чувствовалось, что он занимался главным образом с компьютером. В памяти Флойда всплыли строки биографии: Брайловский Максим Андреевич, тридцать один год, родился в Ленинграде, хобби — фехтование, воздушный велосипед, шахматы.

— Рад познакомиться, — сказал Флойд. — Но как мне туда проникнуть?

— Не беспокойтесь, — улыбнулся Макс. — Все это — как по-вашему? -— расходуемые материалы. Когда вам понадобится каюта, ее содержимое будет уже съедено. — Он похлопал себя по животу. — Я гарантирую.

— Отлично. Но куда положить вещи? — Флойд показал на три чемоданчика, содержавших (как он надеялся) все, что может пригодиться в пути длиной два миллиарда километров. Тащить этот невесомый (но массивный) груз через весь корабль оказалось не так легко.

Макс подхватил два чемоданчика и нырнул в узкий люк, игнорируя, по-видимому, первый закон Ньютона. Путешествие по коридорам было долгим: не обошлось без нескольких синяков. Наконец они очутились у двери с двуязычной надписью: КАПИТАН. Внутри Флойда подстерегали две неожиданности.

Невозможно судить о росте человека, когда разговариваешь с ним по видео: камера каким-то образом вгоняет всех в один масштаб. Оказывается, капитан Орлова стоя (насколько можно стоять в невесомости) доставала Флойду едва до плеча. Не мог видеофон передать и пронзительности ярких голубых глаз, самой приметной черты этого лица, которое в данный момент никто не рискнул бы назвать красивым.

— Здравствуйте, Таня, — сказал Флойд. — Наконец-то мы встретились. Но где ваши чудесные волосы?

— Добро пожаловать, Хейвуд. — Она говорила по-английски бе. ло, хотя и с заметным акцентом. — В полетах они мешают, а от местных парикмахеров лучше держаться подальше. Располагайтесь — нам с Василием каюта пока не нужна.

— Спасибо. Брошу вещи и лечу дальше.

— Макс все покажет. Будь добр, отведи доктора Флойда к Василию — он внизу, у двигателей.

Выплывая из каюты, Флойд мысленно похвалил тех, кто подбирал экипаж. Орлова выглядела грозно даже иа фото, а в жизни, несмотря на всю свою привлекательность... Интересно, какова она в гнейе — огонь или лед? Лучше не знать этого, подумал Флойд.

Он осваивался быстро: когда они нашли Василия Орлова, он перемещался почти столь же уверенно, как и его провожатый. Научный руководитель экспедиции сразу его узнал.

— Добро пожаловать, Флойд. Как самочувствие?

— Отлично. Только умираю от голода.

Секунду Орлов выглядел озадаченным, затем его лицо расплылось в улыбке.

— Совсем забыл. Ну, это ненадолго. Через год отъедитесь.

Перед анабиозом полагалась неделя диеты; а последние сутки Флойд не ел ничего. Плюс шампанское да еще невесомость... Голова слегка кружилась. Чтобы отвлечься, он обвел взглядом разноцветное сплетение труб.

— Это и есть ваш знаменитый двигатель? Впервые вижу его в натуре.

— Их в мире всего четыре...

За короткое время Флойд услышал о двигателе «Леонова» гораздо больше, чём хотел знать или мог запомнить. Принцип действия проще простого: пульсирующий термоядерной реактор нагревает, испаряет и разгоняет практически любую рабочую жидкость. Лучшие результаты дает водород, но он занимает много места, и его трудно хранить. Можно использовать метан или аммиак и даже обычную воду. Правда, тяга при этом снижается.

Создатели «Леонова» пошли на компромисс: огромные баки жидкого водорода отделятся после разгона. Для торможения, маневрирования у цели и возвращения будет использован аммиак.

Это была теория, проверенная на компьютерах, стендах и полигонах. Но, как показывает печальный пример «Дискавери», Природа или Судьба — словом, силы, правящие Вселенной, — могут в любой момент вмешаться в планы людей.

— Вот вы где, доктор Флойд! — властный женский голос прервал объяснения Василия. — Почему вы ие явились ко мне?

59