Техника - молодёжи 1984-05, страница 50

ПУТИ, КОТОРЫЕ ВЕДУТ В РИМ

ВАЛЕРИЙ СКУРЛАТОВ, кандидат исторических наук

В. Щербаков затрагивает ряд интересных вопросов, относящихся к малоизученному периоду истории этрусков. До сих пор среди ученых нет полной уверенности, что родина этрусков — Малая Азия. Тем более спорным является предположение об их 5000-летней истории.

Но это естественно: откуда возьмутся бесспорные сведения о народе, жившем тысячелетия назад? Точными данными наука не располагает, да и не может располагать. Гипотеза — это вполне правомерный инструмент исторической науки. Заслуживает одобрения само желание писателя проследить те незаметные нити, которые тянутся из древности в наше время.

Далеки ли от нас этруски?..

Задумайтесь, читатели, над своим генеалогическом древом. Каждый — сын своих родителей, внук своих дедов... И так далее. Каждое столетие — это в среднем четыре поколения. Этрурия расцвела примерно двадцать пять веков назад, и нас от ее обитателей отделяют приблизительно сто ступеней «генеалогической лестницы».

Есть ли среди наших предков прямые потомки этрусков? Наверняка. Ведь с каждым шагом в глубь времен число предков увеличивается в два раза. Родителей — двое, дедушек и бабушек — четверо...

Так что все мы в каком-то смысле потомки этрусков. Но вот кто были их предки?

Начать, по-видимому, следует с «неолитической революции», грандиозного перехода от присваивающей экономики (охота, собирательство) к экономике производящей (скотоводство, земледелие) примерно 10—12 тысячелетий назад.

Благодаря «неолитической революции» свершились и революционные изменения в межличностном и межгрупповом общении, идеологии, языке. Произошло первое великое разделение труда — одни стали специализироваться на пастушестве, другие предпочли выращивать хлеб.

Пастух-скотовод меньше нуждался в общине. В небольших пасту

шеских обществах произошел «патриархальный переворот»: здесь процветали индивидуализм, предприимчивость, именно здесь возникла частная собственность. А вот в многолюдных земледельческих обществах ситуация сложилась иная. Необходимость взаимопомощи при полевых работах, привязка к культивируемому участку земли экономически стимулировали коллективизм, почитание женщины — «хранительницы очага». Здесь по-прежнему господствовали матриархальные формы жизни.

Соответственно на совершенно различных основах развивались в этих двух типах общества религия, культура, язык.

Первыми носителями «патриархального переворота» стали праин-доевропейцы обширных степных пространств, раскинувшихся от приальпийской венгерской пушты до лессовых равнин долины реки Хуанхэ.

Воинственные скотоводы, стремившиеся приумножить свою частную собственность, постоянно совершали набеги на земледельческие поселения. Так погибли, в частности, великие доиндоевропейские культуры VII—IV тысячелетий до новой эры в Приднепровье и При-дунавье. Но другие доиндоевропейские общины, восходящие чуть ли не к временам легендарной Атлантиды, цепко сохраняли свои обычаи и язык в труднодоступных горных местностях. Потомками таких аборигенов являются ныне многие народы Кавказа, пиренейские баски и отчасти албанцы.

Эффективным средством экспансии скотоводов были лошади. Вместо эпизодического грабежа выгоднее стало превращать земледельцев в рабов и эксплуатировать их. Возникли первые классовые различия и государство — орудие господства завоевателей над побежденными. Однако и те, в свою очередь, оказывали влияние на своих победителей. Патриархальный и матриархальный уклады смешивались: осуществлялся синтез мифологии и культурных традиций. А вот языки, как правило, не сливались. Речь местных матерей зачастую вытесняла язык пришельцев-отцов, хотя жизнь необратимо строилась на индоевропейских порядках. Так было, например, в городах-государствах Древнего Шумера или в Финикии, тесно связанной с Этрурией.

Конечно, бывало по-разному. Три-четыре тысячи лет назад индоевропейские «владыки колесниц» не смогли навязать своего языка земледельческому населению Китая, а вот в Индии язык пришлых пастухов-ариев взял верх над не

индоевропейской речью. В Эгейском бассейне и на Крите индоевропейские протогреки, пришедшие с причерноморского севера, не смогли с первого захода «переварить» язык и культуру аборигенов: синтез культур породил пеласгов, ставших одними из предшественников этрусков. Именно с тех времен пошли многие этрусские традиции.

Три с половиной тысячи лет назад причерноморские витязи-арии ворвались в Передний Восток и основали государство Миттани. Однако язык арийского меньшинства, сохранявшийся довольно долго (особенно в ритуальных текстах), в конце концов уступил наречию местного хурритского большинства, родственному некоторым кавказским (нахско-дагестанским) языкам. Аналогичная история, возможно, повторилась и в Урарту, где индоевропейская речь основателей государства поглотилась языком, родственным хурритскому...

Мы заговорили о хурритах вот почему: именно их больше всего напоминают этруски по своему происхождению, языку, народным верованиям. «Не исключено, — считает известный советский лингвист-историк В. Иванов, -— что с той же группой языков и, вероятно, с той же культурной традицией, что и хурритский, связан этрусский язык, на котором, по античной легенде, говорили выходцы из Малой Азии, переселившиеся в Италию по морю после конца Троянской войны».

Поищем ключ к загадке этрусков в пространственно-временных окрестностях государства Урарту. Оно возникло вскоре после Троянской войны, в XI веке до новой эры. В библейской книге пророка Иезекии-ля, написанной в эпоху его расцвета, упоминается северный народ Рош (Рос). Не были ли пришедшие из северных степей русы основателями хурритского государства Урарту, как за несколько веков до них причерноморские арии заложили хурритское государство Миттани? Ведь известно несколько волн нашествий северных индоевропейских степняков на Передний Восток и Малую Азию; среди них, видимо, были и наши предки. И не причастны ли русы к происхождению правящей верхушки этрусков? Цари Урарту, напомним, носили имя Руса. Мы, как и урартийцы, говорим о себе «я», а этруски — «ми». Ряд слов этрусского языка, как полагал маститый воронежский ученый А. Чертков (1789—1858), схож с соответствующими русскими словами. Но при этом нередко ошибался: переводил, например, слово «клан» как «поклон» — в действительности оно означает «сын». Стремится найти параллели и

48