Техника - молодёжи 1985-04, страница 5
1945-1985 =— вы и он оставлял свое место в боевом порядке группы. В итоге сам становился легкой добычей вражеских истребителей и ослаблял обороноспособность других. Конечно, мне, в то время младшему лейтенанту, командиру звена, как и многим бойцам и младшим командирам, трудно было оценить масштабы потерь, наносимых врагу. Это теперь мы знаем, что они были весьма ощутимыми. А тогда мы думали лишь о том, как бы быстрее остановить врага, нанести ему максимальный урон. Но и в те тяжелейшие дни все мы были уверены в том, что выстоим в жестокой борьбе и в конце концов победим. Уверенность наша окрепла после разгрома крупной гитлеровской армейской группировки под Москвой. В течение короткого времени Красная Армия не только остановила вражеское наступление, но и мощным контрнаступлением отбросила противника от нашей столицы местами на 300 километров. Успешно проведенная стратегическая операция не только спасла Москву, но и развеяла миф о непобедимости немецко-фашистской армии. Одновременно потерпела крах гитлеровская стратегическая концепция «молниеносной войны». Западногерманский историк К. Рейнхардт в своей книге «Поворот под Москвой» писал: «Стратегические цели Гитлера были окончательно перечеркнуты стойким сопротивлением советского руководства и еГо Вооруженных Сил». Больше того, он сделал вывод о том, что уже в конце 1941 года нацистская Германия потеряла шансы на победу в войне. Чтобы там ни говорил западногерманский историк, но и после битвы за Москву до полной Победы над гитлеровской армией было еще далеко. Враг был еще силен. Фашистские полчища оказались под Сталинградом и на Северном Кавказе, окопались под Ленинградом. Однако к тому времени свершилось главное — тыл наладил производство военной техники и подготовку резервов, у солдат и офицеров исчез страх перед возможным окружением, пропала танко- и самолетобоязнь, появился опыт, выросло умение. Мы распознали противника: не только изучили его технику и вооружение, но и испытали на себе фашистскую человеконенавистническую суть, постигли вражеские формы и методы ведения войны и боя. В кровопролитных сражениях мы крепли, мужали, набирали силу. Новый, 1942 год наш полк встретил на самолетах Ил-2 и воевал на них до Победы. Трудно переоценить заслуги легендарного штурмовика в Великой Отечественной войне. Но тогда он только начал поступать в части крупными сериями. Итак, новый самолет и мы, уцелевшие после кровопролитных боев 41-го и ставшие другими: за плечами опыт побед и поражений, волнения госпиталей и радость наград. Появились тактическая грамотность и хитрость, смелость и напористость в бою. Научившись предугадывать действия противника, мы уже могли опережать его в решениях и тем самым навязывать ему свою волю, свой план боя. Память в деталях сохранила эпизоды одного воздушного боя. Весной 1942 года наш полк должен был нанести бомбово-штурмовой удар по фашистскому аэродрому в районе Курска. Мне и моему ведомому лейтенанту Степанову поставили боевую задачу: подавить зенитную артиллерию в западной части аэродрома и не допустить внезапной атаки вражеских истребителей на наши основные силы. Удар оказался неожиданным, и это предопределило успех операции. Только мы с ведомым заставили замолчать две зенитные батареи, уничтожили два выруливших на взлетную полосу бомбардировщика Ю-88, подожгли склад горючего. Полк довершил дело и взял курс на свой аэродром. Нам тоже пора было уходить. Но пришлось задержаться... ...Неожиданно я увидел группу немецких истребителей, которая взлетала с соседнего аэродрома в сторону уходящего полка. Что делать! В голове рой мыслей, вызванных противоборством эмоций: здесь и ощущение надвигающейся смертельной опасности, и чувство ответственности за судьбу товарищей. Самое простое доложить командиру обстановку по радио, предупредить однополчан о появлении врага и незамедлительно уходить бреющим полетом, используя рельеф местности, перелески, яркое солнце, которые затруднят неприятелю атаку. Уходить) Но скорость у них больше. Догонят. Покажешь «мессершмиттам» направление, по которому ушел полк, да и свою спину подставишь под прицельный огонь. А может, повезет] И тут же другой голос: «Не повезет! Промажет первая пара, не попадет вторая, собьют с третьей или четвертой атаки. Их много, нас двое. У них полные боекомплекты пушек и пулеметов. На двоих-то уж наверняка хватит». И тогда родилось, я и сейчас в этом уверен, единственно целесообразное в той обстановке решение: «Атаковать «мессершмитты» самим, и немедленно. В лоб! Ошарашить их неожиданным ходом, вызвать если не панику, то на какое-то вре мя замешательство. Этого будет достаточно, чтобы полк ушел из поля видимости. А там уж как повезет». Атакуем в спешке. Времени на маневр и прицеливание нет. Важно завладеть их вниманием. Стреляем. Мимо. Но цели достигаем: «мессершмитты», как стая испуганных ворон, разлетаются в разные стороны. И лишь после этого в беспорядке, торопливо атакуют нас. Парой выполняем крутой вираж. Думаю, что делать дальше. Поймал в прицел самого настырного истребителя. Нажимаю гашетки: пушки молчат, пулеметы чихнули по 3—5 патронов. Боеприпасы кончились. Понял, что безоружен (до 1943 года Ил-2 выпускался одноместным, без второй кабины и турельного заднего пулемета). Оглядываюсь на Степанова. Лейтенант показывает, что и ему стрелять нечем. Вот, думаю, когда начинается самое главное. Надо уходить, но нельзя показать, что мы с пустыми пушками и пулеметами. Даю команду: «Уходим!» Берем курс на восток. Полка уже не видно. Снижаемся на бреющий полет. Маневрируем каждый самостоятельно и вместе. Делаем пустые атаки на врага, «защищая друг друга». Километров через двадцать я остался один. Степанов от одной из вражеских атак сманеврировать не успел. Меня непрерывно атаковали еще на протяжении пятидесяти километров, но попали в самолет лишь один раз. Прилетел на аэродром позже своих минут на двадцать. Сделал над «домом» вираж, посчитал стоящие на земле Илы. Немного успокоился — целы. Прошло много времени. Вспоминая тот вылет и воздушный бой, я все продолжаю искать лучший вариант решения, которое бы позволило сохранить жизнь лейтенанта Степанова. И не нахожу его. Но чувство вины все же живет в глубине души, хотя, казалось бы, все делал правильно. Горечь утраты не смог смягчить орден Отечественной войны I степени, которым меня наградили за тот бой. Пролетарии всех стран, соединяйтесь! ijexHuka 4 1 ГлТо*ооажи 19851 Ежемесячный общественно-политический, н ау ч н о-художествен н ы й и производственный журнал ЦК ВЛКСМ Издается с июля 1933 года © «Техника — молодежи», 1985 г. 3 |
