Техника - молодёжи 1986-07, страница 61

зверья, которое само забредало в расположение гигантской ловушки или же привлекалось специальными приемами: звуковыми имитациями, запахами и видом пищи, а также «на призывный голос детеныша».

Поясню последний прием. Отбитые от стада детеныши заводились в малый двор и привязывались

между каменных столбов головой против щели. Посредством соответствующих действий охотники вынуждали детенышей подавать призывные крики, после чего стадо окружало постройку и делало отчаянные попытки прорваться внутрь двора. Животное, задевшее деревянную подпорку, мешающую пройти, обрушивало себе на голову

смертельный груз сторожевого камня и таким образом самим собою закупоривало проем Животных, которым удавалось протиснуться внутрь, подстерегали ударные камни: охотники, удобно расположившиеся на надстройке, сдергивали отвесы с каменных столбов с помощью вожжи.

Зверю, прорвавшемуся к малому двору, к щелям, ничего не стоило разрушить деревянные ворота. Однако, помимо камней, установленных по принципу сторожевых, атаки отбивали сами охотники, бросавшие камни помельче.

После отступления стада добычу затаскивали в малый двор — цех по свежеванию и разделке туш. Снятая шкура, пищевое мясо и другие полезные части убитого животного через люк поднимались на надстройку, а остальное шло в качестве приманки для крупных хищников.

После окончания охоты весь личный состав комбината приводил в порядок каменное хозяйство, устанавливал «на взвод» ударные и сторожевые камни, закрывал ворота, и все повторялось.

Так, на мой взгляд, использовалась таинственная постройка.

СНОВА О МЯГКОЙ ГОРЕ

Уважаемая «Антология таинственных случаев»!

Пишет охотник-промысловик Владимир Радивилов. Из своих 36 лет 13 живу здесь, на Чукотке, в селе Алькатваам. Учился всему понемногу, и языку чукотскому также, в чем и хочу себя проявить, прочитав статью Э. Якубовского «Загадка Мягкой горы» (проявить на стезе лингвиста). Предлагаю перевод и трактовку названия — «Пилаху-эрта-Нейку» или «Пильхуэрта-Ней-ка» (все одно, как ни крути).

Чукотка обширна. Народ тутошний, от края до края, где «окает», а где «акает». Одно и то же слово может иметь градацию в зависимости от говора местных групп. При передаче с чукотского в русской транскрипции, или русскими звуками, наблюдаются издержки, закономерны потери. Учтя это, а еще и то, что ничего не возникает из" ничего, особенно в чукотской топонимике (из истории знаем, что чукчи — народ кочевой, поэтому названия мест всегда просты, логичны, точны), в названии часто можно уз

реть описательную или привязанную (к местности) нагрузку. Если привести данное в статье название в согласие с гармонией чукотского языка, то это, вне всякого сомне-^ ния, будет — «Пельгыгыргеты-Найкай». А это почти рассказ. Не смущайтесь тем, что первая половина пишется отлично от того, как в статье. Звучит оно почти так. А произносится мягко, быстро, глиссируя по буквам «г». Здесь у нас эта буква звучит скорей как английская «h». А ритмически «Пельгыгыргеты» — ^^

как квинтоль — компактно. Шелестит. Мягко. «Пельгыгыргеты-Най-кай»— «В той стороне (туда), где довольно большое горло (устье) лагуны (в которую, вероятно, впадает река) соединяется с морем, есть приметная небольшая сопочка рядом с устьем (средним течением устья)». На месте поисковиков я бы разбил с помощью местных жителей ту реку, на которой ищут, по схеме, изображенной на рисунке. Этим бы я ограничил поиск, так

Владимир РАДИВИЛОВ,

село Алькатваам Беринговского

района Магаданской области

как, судя по всему, искать нужно на протяжении «пельгыгыргына» (устья). Уверен, что не всякое устье можно назвать так. Для этого оно должно быть довольно значительным, внушительным. То же можно сказать и про «Найкай». К примеру, у нас, если махнуть рукой на север и сказать — «Найкай», то все поймут, что разговор идет о сопочке, чуть отдельно стоящей от горного массива, а до нее полсотни километров — горы и горы. «Найкай» — это как олененок, чуть отошедший от стада, чтобы про него можно было сказать: «Вон олененок!» — и всем ясно, про какого олененка говорят, хотя рядом в стаде сотни таких же.

«Пельгыгыргын» — близко море, туда-сюда, прилив-отлив. Близ поселка Беринговского лагуна Лах-тина имеет ярко выраженный «пельгыгыргын» протяженностью около 5—6 км (к примеру).

Мне кажется; что даже по очертаниям побережья, что даются в лоции, можно исключить устья с обрывистыми берегами или низмен

57