Техника - молодёжи 1987-06, страница 59

Однажды...

Им - вершки, а мне - корешки...

Как-то раз известного французского зоолога, иностранного почетного члена Петербургской Академии наук Жоржа Кювье

Бывает же такое!

Робинзонада XX века

Кто в детстве, зачитываясь романом Даниеля Дефо «Робинзон Крузо», не мечтал о дальних странах, удивительных приключениях, необитаемых островах. Однако мечтать одно, а попробовать самому — другое. Видимо, так думал и молодой голландец Антон Ван дер Ватер, когда, прихватив с собой набор инструментов, мешочек семян, многозарядный карабин и любимую книгу (конечно, Дефо!), «водворился» в начале 1965 года на одном из островов Карибского моря. Новоявленный «Робинзон», не привыкший к лучам тропического солнца, получил сильнейшие ожоги кожи и только чудом был спасен. Но даже это не остановило его: выйдя из больницы, он вновь отправился на необитаемый остров, запасшись на сей раз мазью от ожогов.

Неудачей кончилась попытка уединиться английского студента Майкла Свифта. Капитан яхты, доставивший его на необитаемый атолл в Тихом океане, не утерпел и проговорился о своем необычном пассажире. Слухи до

шли до новозеландских таможенников, и они немедленно прибыли к пришельцу. Выяснив, что у студента нет визы, его отправили восвояси.

Однако, по мнению его соотечественника, 48-летнего журналиста Джеральда Кингсленда, Свифт еще легко отделался. Сам же Джеральд, дабы поселиться на маленьком островке Туин у южных берегов Австралии, вынужден был срочно жениться согласно тамошним законам. И это несмотря на то, что он был убежденным холостяком! В то время как «Робинзон» наслаждался первобытной идиллией, «Пятница» изнемогала от тягот нецивилизованного обитания. С провизией у островитян было неважно. Попытки выращивать овощи не увенчались успехом, да и

должно оценена коллегами Пуас сона. Один из них — знамениты! Жозеф Луи Лагранж — однаждь сказал ему: «Я стар, и бессонными ночами развлекаюсь числовыми сравнениями. И послушайте, что у меня получилось. Гюйгенс был на 13 лет старше Ньютона. Я на 13 лет старше Лапласа, а Лаплас на 32 года старше вас...»

(1769—1832) спросили, с чего он начинает разработку научной проблемы, которая привлекает его внимание.

«Прежде всего я обдумываю, разрешима ли в принципе задача,— ответил тот.— Если, по здравом размышлении, она видится мне неразрешимой, я берусь за нее сам. Если же сразу вижу пути достижения цели, то поручаю это дело своим ученикам. И строгое следование такому правилу ни разу меня не подвело!» \

Место ученого

«Жизнь украшается только двумя вещами,— говаривал французский ученый, иностранный почетный член Петербургской Академии наук Симеон Де-ни Пуассон (1781 —1840),—занятиями математикой и ее преподаванием». Такая фанатическая увлеченность была замечена и

Комментируя этот разговор, Доминик Франсуа Араго восклицал: «Можно ли деликатнее похвалить Пуассона, причислив его к семье великих геометров? Творец «Аналитической механики», назначив Пуассону место между Гюйгенсом, Ньютоном и Лапласом, выдал ему свидетельство на бессмертие!»

пресной воды оказалось маловато. Чашу терпения Люси Ирвин переполнили укусы многочисленных насекомых и зловещее курсирование голодных акул и ядовитых рыб вокруг острова. В конце концов она возвратилась в Англию и написала книгу под названием «Ева и мистер Робинзон», которая стала бестселлером и разошлась тиражом в 400 тысяч экземпляров.

Если некоторые одиночеством зарабатывают деньги, то другие от денежных проблем бегут в одиночество. Так поступил, например, мюнхенский автомеханик Фридрих Текстор. Впав в отчаяние от очередного повышения цен и квартирной платы, он решил покинуть мир суеты и удалиться в необитаемые дали. Сумев уговорить филиппинских чиновников, он снял на 99 лет за 6 тысяч марок маленький островок. Этот «Робинзон» живет в хижине из бамбука и по сей день. Выращивает фрукты и овощи, держит около полусотни кур, ежедневно обходит свои владения, раскинувшиеся на пять квадратных километров, и изредка... смотрит телевизор. Тяга к общению все-таки дает о себе знать, и Текстор время от времени приглашает гостей — жителей расположенного в пяти километрах острова Палаван.

А. ОКОРОКОВ

Узелок на память

Бутылочная почта

В феврале 1493 года, когда жесточайший шторм грозил погубить каравеллы, Христофор Колумб приказал выбросить за борт бочонок, в котором был уложен завернутый в вощеную парусину пергамент с выпиской из судового журнала. Он надеялся, что если экспедиция и погибнет, то волны и течения донесут до цивилизованного мира его сообщение об открытии кратчайшего морского пути в Индию, оказавшуюся Америкой...

Хотя послание великого мореплавателя и затерялось в просторах Атлантики, видимо, это событие, которое поразило воображение современников Колумба, и послужило толчком к развитию бутылочной почты. В 1560 году английская королева Елизавета даже учредила должность «королевского откупорщи-ка океанских бутылок», который только и имел право прочитывать эту корреспонденцию.

Бутылочная почта не раз обыгрывалась в художественной литературе. Вспомним: именно с бутылки (содержащей, естественно, записку), которая была случайно найдена в желудке акулы, и начинаются «Дети Капитана Гранта» Жюля Верна.

Досье эрудита

Нераскованный

Великий русский композитор Александр Николаевич Скрябин (1871/72 — 1915) с детства отличался особой чувствительностью к краскам природы, свету и цвету. Звучания (тональности) вызывали у него цветовые ощущения, порождали желание воплотить их в соединенном, содружественном виде. Так родилась идея синтеза светоцвета и музыки. Она и легла в основу симфонии «Прометей».

Но сама собой разумеющаяся для композитора идея оказалась затруднительной для восприятия большинству слушателей. Да и профессионалов она шокировала. Ведь это так просто, думал Скрябин. Разве не понятно, что тональность до мажор — красная, ре мажор — оранжевая, си мажор — цвета лунного сияния и т. д.? Здесь следует пояснить, что музыку в цвете видели и другие композиторы, в частности Церлиоз, Вагнер. Это свойство психики связывать ощущения