Техника - молодёжи 1987-11, страница 24

не повышает производительность труда.

Не дожидаясь, пока оторопевшие изобретатели придут в себя, объяснил. По штату в цехе нет должности «мешалки» или чего-нибудь в этом роде. Значит, не заложена и трудоемкость. А раз нет трудоемкости, значит, невозможно повысить производительность труда. Вот так выяснилось, что, кроме, так сказать, учтенного ручного труда, есть еще и скрытые, не попадающие в отчеты ручные работы.

Ради внедрения пошли ребята на компромисс.

Начальник отдела заполнял представления на повышение зарплаты. Кому-кому, а Коноваленко с Будыко он давно бы прибавил, но почему-то не положено «баловать» молодых специалистов. Хотя молодых ли? Уже три года они работали, подали 45 заявок и получили 13 авторских свидетельств на изобретения. Он взял личное дело Коноваленко, полистал и через несколько минут вызвал к себе в кабинет.

— Да ты, оказывается, без единой четверки институт закончил? Не знал, не знал... И школу тоже?

— Нет, школу с одной — по алгебре...

— Значит, до золотой медали немного не дотянул...

— Нет, остальные тройки... Почему так? Не знал тогда, зачем учусь.

— Теперь знаешь, зачем работаешь?

— Вот теперь знаю,— Инженер как бы оценил «шефа» взглядом и добавил:— Чтобы создать новый отдел ФСА — функционально-стоимостного анализа.

— Это еще к чему? Разве плохо идут дела?

— Как к чему? Американцы анализом потребительской стоимости с пятидесятых годов занимаются, и японская промышленность тоже. И у нас в электротехнической промышленности с 1974 года успешно внедряют ФСА. Всего за два года получили экономический эффект в 35 миллионов рублей. Мы с Витей прикинули, у нас такой отдел как воздух нужен.

— Зарплату я вам прибавлю, а отдел создавать — это не ко мне,— закончил разговор начальник отдела.

Идею о необходимости создания специального штатного отдела ФСА не принял никто. Одни говорили, что есть на заводе конструкторское бюро функционально-стоимостного анализа на общественных нача

лах. Но ребята доказывали, что самодеятельность в таком деле — вещь несерьезная. Другие брюзжали: «Чего вам не хватает? Зарплату повысили, как специалистов признали, рост по служебной лестнице обеспечен...» И когда Коноваленко и Будыко подали заявление об уходе, многих это даже обидело. Впрочем, и ребята делали это с сожалением. Но они хотели попробовать себя в настоящем деле. Такую работу им предложили на соседнем заводе, дирекция которого обещала создать зеленую улицу для организации отдела ФСА.

Одним словом, ушли. Но... ненадолго.

Через десять месяцев Коноваленко и Будыко разыскал заместитель главного инженера их бывшего предприятия и предложил вернуться на родной завод именно для того, чтобы начать серьезно заниматься ФСА. Согласились.

На заводе появилось новое странное подразделение — КБ ФСА — конструкторское бюро функционально-стоимостного анализа, руководителем которого стал Коноваленко, а его подчиненным, заместителем, соисполнителем Будыко. Почему конструкторское бюро? Просто ни сектор, ни отдел не могли состоять из двух; человек. Но разве суть в названии? Главное в ФСА!

Первое популярное объяснение сути функционально-стоимостного анализа я получила в запорожском троллейбусе.

— Какие функции выполняет компостер? — спросил Виктор.

— Пробивать дырки на билетах, до (Называющие, что ты не «заяц».

— А не видишь ли ты лишних деталей?

Я внимательно посмотрела на несложное приспособление. Действительно, компостер был до того прост, что отнять от него еще что-то было нельзя.

— Пружина лишняя,— прервал мои размышления Виктор.

— Как же ручка компостера, «пробив» билет, вернется в прежнее положение?

-— Компостер нужно перевернуть, тогда сработает его собственный вес. И пружинка не нужна.

— Действительно, просто. И как до этого раньше никто не додумался?

— Просто никто не задумывался над функциями отдельных деталей. Любую вещь, объект можно рассматривать не в конкретной предметной форме, а как комплекс вы

полняемых функций. Их можно разделить на огромное число разновидностей: внешние и внутренние, главные и второстепенные, основные и вспомогательные... Несмотря на столь большое различие, перед каждой можно поставить «плюс» или «минус», то есть они могут быть полезными и бесполезными. Ладно, если просто нейтральными, а то и вредными. Вот тут и надо определять, что сколько стоит.

Так можно пройтись по элементам любой конструкции. Затем оценивается значимость элементов, сопоставляется значимость функций и затрат, приходящихся на их реализацию... Одним словом, весь ФСА направлен на то, чтобы разбить устоявшееся мнение, разуверить в привычной аксиоме: чем дороже, тем лучше.

— Но почему именно функционально-стоимостный анализ стал для вас главным занятием?

— Есть такой вид спорта — многоборье. Чемпион-многоборец бегает, прыгает, стреляет хуже, чем чемпионы в этих видах спорта. Зато в целом сильнее их всех. Инженеры, конструкторы, патентоведы, изобретатели есть гораздо лучше нас. Одного человека, владеющего этими знаниями в комплексе, встретишь реже. Единственная область, где все нужно в комплексе,— ФСА.

На заводе Коноваленко и Будыко называли «блуждающими форвардами». Ходили из цеха в цех, наблюдали за работой, разглядывали приспособления, забирали готовые детали, высматривали, записывали. Словом, вели себя очень странно. Некоторые злословили: «Бездельники, хорошо устроились».

Появление Коноваленко и Будыко в очередном отделе было похоже на ревизию, вскрывавшую недостатки в работе. Люди приходили на работу и уходили домой вовремя. Им повышали зарплату, они честно делали свое дело, были на хорошем счету... Теперь им доказывают, что они плохо работают. Нет, слов таких не говорится, но они же чувствуют. И все из-за того, что они какой-то ФСА не освоили. Сколько лет без него работали и еще столько же проработаем. Согласиться, что в аппаратуре, которую разрабатывал целый коллектив, что-то оказывалось лишним, было трудно. Люди начинали защищаться, пытаясь всеми способами доказать, что новое предложение далеко не из лучших.

Так работать было нельзя. Выход был один — метод функционально-

22