Техника - молодёжи 1988-01, страница 57

антология таинственных случаев

таны два способа выяснения вины подозреваемых в правонарушениях разного рода. Не будем касаться правомочности н эффективности их использования в юриспруденции, займемся исключительно фактической стороной дела. Один из способов назывался испытанием холодной водой. Первое упоминание о нем относится к XXIV веку до н. э. Известный востоковед Б. А. Тураев пишет:

«Еще Урукагина хвалится: «Прежде женщины безнаказанно жили с двумя мужчинами, теперь их за это бросают в воду...» Обвинение замужней женщины со стороны кого бы то ни было требовало суда божия: жена прыгала в реку, и невиновность ее могла быть доказана только тем, «что река ее охватывала», и она оставалась невредима».

Сходное испытание водою описывается и в священной древне-иранской книге Авеста (IX—VII вв. до н. э.). Говорится о нем и в древнеиндийских Законах Ману, известных в редакции II века до н. э. В начале нашей эры оно применялось древними кельтами, франками, лангобардами, норманнами, жившими на территории Западной Европы. О применении этого метода в Индии на рубеже I—II тыс. н. э. свидетельствует Аль Бируни. Об испытаниях водой на территории России пишет Серапион Владимирский (XIII в.): «Вы же воду послу-хомь постависте и глядите: аще оутапати начнеть, неповинна есть: аще ли попловеть, волховь есть».

Испытания водой, принятые «на вооружение» инквизицией, носили массовый публичный характер. Они проводились на реках, озерах и прудах, то есть в пресноводных бассейнах. Раздетого несчастного связывали крестообразно (большой палец правой руки к большому пальцу левой ноги и наоборот) и на длинной веревке, конец которой удерживали, бросали в воду. Подозрение снималось, если человек начинал тонуть. Но вина его считалась доказанной, если он плавал на поверхности. Его ждал костер! Очевидцы такого рода «следственных

экспериментов» утверждали, что связанные обвиняемые находились в воде нередко до получаса и плавали практически не погружаясь, подобно пробке.

Второй широко распространенный метод средневековых следователей — взвешивание. Ныне затруднительно сказать, как и почему пришла к нему инквизиция. Некоторые исследователи полагают, что это было обусловлено сложностью испытаний водой, требовавших предварительного связывания. Играли роль и другие обстоятельства. Хотя английский король Яков в своей «Демонологии» и утверждал, что вода не принимает ведьму, поскольку она, дескать, «стряхнула с себя святую воду крещения», возникали сомнения в справедливости такой «аргументации». Как тогда трактовать канонизированных библейских персонажей, которые ходили по воде «яко по суху»? И не является ли непогружение в воду, наоборот, проявлением «святости»? А раз так, то кого сжигать — плавающих или тонущих? Обсуждение этого жгучего вопроса было длительным и серьезным. Наконец в 1594 году ученые медицинского и философского факультетов Лейдена, совместно обосновав свою точку зрения, высказались против испытания водой. Взамен было предложено вернуться к «хорошо зарекомендовавшей себя» пытке. Ведь под пыткой нетрудно выколотить любые показания, угодные суду. Пример тому — процесс тамплиеров. Однако инквизиция почему-то цепко держалась за более древние способы, в том числе испытание весами.

Считают, что первые весы были изготовлены более шести тысячелетий назад. Без весов немыслимо одно из древнейших занятий — торговля. Их изображения мы видим на пирамиде в Гизе. Теорией весов занимались Аристотель, Евклид, Архимед. Уже в средние века арабы добились точности взвешивания порядка 0,005 г. Наиболее совершенны коромысловые равноплечие чашечные весы. Таковые до сих пор демонстрируются, напри

мер, в ратуше города Оуде-Ва-тер (Нидерланды). Именно этот экземпляр, по рекомендации Карла V, был использован трибуналом инквизиции для взвешивания колдунов и прочих связавшихся с нечистой силой, именно он послужил прототипом для изготовления весов аналогичного назначения в ряде городов Западной Европы.

Обвинение снималось с подозреваемого, если его вес превышал некую определенную величину. В противном случае вина считалась доказанной, и несчастного ожидала «казнь милостивая и без пролития крови». Так на языке инквизиторов именовали сожжение заживо.

«Критическая масса» была в разных местах различной. В городе Оуде-Ватер она принималась равной 49,5 кг, в Мюнстере — 55, а в некоторых местах 11 —14 фунтов, то есть 4,4—5,6 кг! В одной из газет Австро-Венгрии 1728 года сообщается: «Когда недавно здесь, в Сегедине, несколько лиц было арестовано по обвинению в чародействе, то согласно здешнему обычаю их подвергли испытанию... положили на весы, чтобы свесить; при этом удивительно, что большая толстая женщина весила не более 1,5 лота, ее муж, который тоже был не из маленьких, имел 1,25 лота» (цитируется по Г. Дьяченко, «Простая речь о бытии и свойствах...». М., 1904, с. 272). Но австрийский лот равен всего-навсего... 17,5 г! Поразительные цифры, не правда ли?

Но с какой стати мы должны верить лицемерным протоколам инквизиции, сенсационным публикациям старой прессы? Не ясно ли, что все это — фальсификация? Однако вспомним старую юридическую формулу: «Кому выгодно?» Кому же в данном случае выгоден обман? Разумеется, не обвиняемому. Инквизиторам? Но зачем им городить весь этот огород с водой и весами, если потом все равно придется «подгонять» результаты?! Ведь так можно дождаться и разоблачения...

На уже упоминавшихся весах в городе Оуде-Ватер по сию пору

...По неутоплении — сжечь!