Техника - молодёжи 1988-04, страница 11

подчиняться ее законам. Как бы ни был искусен водитель, но на неисправной машине да еще по ухабистой дороге он далеко не уедет. Бюрократическая система — это и есть «неисправный автомобиль», на котором «ездила» (а во многом «ездит» и до сих пор) система управ-

Бюрократическая система — это особый замкнутый «искусственный мир» (точнее, «мирок»), со своим социальным пространством (в нем есть четкие границы, совпадающие с рамками «моего» ведомства, за пределами которого лежит «чужое» — малознакомое и потому потенциально опасное) и социальным временем (которое течет в соответствии со строго регламентированным распорядком и скоростью движения по инстанциям неторопливой бумажки).

По-видимому, любой из нас многократно имел возможность почувствовать на себе все «прелести» этого замкнутого мира, но есть образы, которые трудно забыть. У зрителей противоречивую реакцию вызвал фильм «Голубые горы, или Тянь-Шань», но нам, профессиональным политэкономам, он показался блестящей иллюстрацией наукообразных слов об особом социальном пространстве и времени бюрократической системы. Все действие фильма происходит в одном-единст-венном помещении некоего издательства (другого мира, кроме помещения канцелярии, для бюрократии нет), в здании, которое уже давно должно рухнуть, но почему-то стоит. Время в этом мире вращается по кругу: сегодняшний день как две капли воды похож на вчерашний, а завтра будет то же, что и сегодня. Осень сменяет лето, зима — осень, проходит год, кто-то пишет какие-то бумаги, и ни у кого нет времени на то, чтобы прочесть рукопись о далеких и прекрасных (но совершенно не реальных, «потусторонних») голубых горах — Тянь-Шане.

Если в бюрократическом «мире» люди — рабы системы, то кто же ее хозяин? Ответ прост — таким «хозяином» становятся бумаги. Бумаготворчество, бумажный стиль работы, канцеляризм — все это формы явления, которое можно обозначить понятием «бумажный фетишизм». В этих условиях документ превращается в своего рода фетиш. Бумажный документооборот приобретает самодовлеющее значение. Как в товарном хозяйстве роль и

значение человека определяются количеством денег у него в кармане или товаров в квартире, что является внешним выражением денежного (товарного) фетишизма, так и в бюрократическом «хозяйстве» статус чиновника определяется важностью бланка, на котором он получает «входящие», и правом подписи на «исходящих».

Развивается господство документа над человеком. Документ принимает на себя роль экономического и юридического лица, вступает в отношения, решает определенные проблемы. Люди же выступают в роли придатка к посту, бланку, пе-

Конечно же, самостоятельность в движении бумаг не абсолютна. За ними скрыты люди, их интересы, причем далеко не всегда бескорыстные. Что может стоять за иным «бумажным» рапортом, со всей очевидностью продемонстрировали приписки поставок хлопка в Средней Азии. Кучка дельцов во главе с республиканскими министрами и партийными руководителями скрыла за «бумажками», а по сути де-

хлопка, присвоив миллиарды рублей. Такие хищения — это не просто случай. Это, к сожалению, объективное следствие бюрократизации системы управления, «бумажного фе-

Однако здесь далеко не все так просто и однозначно. Бюрократия, монополизируя функции управления экономикой и обществом, оказывается в прямой зависимости от успешности развития последних, но эффективное управление несовместимо с бюрократизмом. Так перед бюрократией встает объективная необходимость... бороться с бюрократизмом. Причем здесь периоды благодушия перемежаются с довольно мощными кампаниями по борьбе с волокитой, бумаготворчеством и т. п. феноменами, когда дела в общественном производстве идут особенно плохо, а аппарат все больше утрачивает способность к эффективному руководству. В этот момент наиболее остро проявляется внутреннее противоречие бюрократии: ее неспособность осуществлять эффективное управление подрывает ее собственные основы. Каждый профессиональный работник управления, попав в бюрократический аппарат, чувствует на себе его тяжесть, ведь он стремится и к эффективному управлению, и к продвижению по службе, карьере, а в бюро

кратической системе одно плохо совместимо с другим.

Несложно, однако, догадаться, что успехи бюрократии в борьбе с бюрократизмом оказываются весьма скромными, ибо «бороться с бюрократизмом до конца, до полной победы над ним можно лишь тогда, когда все население будет участвовать в управлении». Ну а для этого необходимо избавиться от самой бюрократии. Вот почему бюрократическая борьба с бюрократизмом никогда не идет дальше внешних форм этого явления. Не случайно поэтому и то, что, несмотря на многочисленные призывы к борьбе с бюрократизмом, раздававшиеся то слабее, то громче на протяжении застойных лет нашего развития, успехи на этом поприще до последнего времени были весьма невелики, напоминая более аккуратную стрижку сорняков, нежели их прополку.

Сложность последовательной борьбы с бюрократизмом в том, ЧТ9 предстоит не просто наладить грамотное и культурное управление, заменив бюрократа «азиатского» на бюрократа «европейского». Она состоит в том, что для изживания корней бюрократизма необходимо решить две задачи поистине исторического масштаба.

Первая — преодолеть обособление профессионального управления от масс, подчинить наших слуг нам самим. Путь к этому сегодня из-

кратизация управления, суть которой замечательно была выражена В. И. Лениным более 70 лет назад, накануне Великой Октябрьской социалистической революции, когда он писал о новом аппарате управления, «состоящем из тех же самых рабочих и служащих, против превращения коих в бюрократов будут приняты тотчас меры, подробно разобранные Марксом и Энгельсом: I) не только выборность, но и сменяемость в любое время; 2) плата не выше платы рабочего; 3) переход немедленный к тому, чтобы все исполняли функции контроля и надзора, чтобы в с в'на время становились «бюрократами» и чтобы поэтому никто не мог стать «бюрократом».

Вторая задача еще сложнее: научить всех трудящихся на деле, а не «в речах и брошюрах» (В. И. Ленин) самим управлять своей экономикой, своим социальным и любым другим развитием. Это сложно. Но если мы эти задачи не решим, то не победим бюрократизм.

9