Техника - молодёжи 1988-04, страница 10

нашей собственной истории. Культ личности — это не просто ошибка истории. Это годы, в течение которых были уничтожены тысячи поэтов, ученых, военачальников, прежде всего — коммунистов. Тех, кто на своих плечах вынес основные тяготы революции, гражданской

Мы преодолели этот период. Но преодолели не для того, чтобы забыть. Здесь амнезия страшнее, чем где бы то ни было, ибо на места «непогрешимых» руководителей все время находятся претенденты. И не только в Узбекистане...

Подобного рода трансформация происходит и с компетентностью: войдя в бюрократический организм, знающий и талантливый работник убеждается, что его знания и талант этому организму не очень-то и нужны. Критерием успешности ее функционирования является наиболее полное удовлетворение интересов ее субъекта, а интерес бюрократа — упрочение полномочий «своей» организации и своего собственного статуса в ней.

Не верите? А чем занимается Леонид Семенович из той же «Забытой мелодии для флейты»? А чем занимается все «Главное управление свободного времени»? Оно заботится о сохранении самого себя, делая для этого все возможное и, главное, добиваясь того, чтобы у населения... не было свободного времени.

Ну как тут не вспомнить бюрократическую частушку из того же фильма: «Мы не пашем, не сеем, не строим, мы гордимся общественным строем». Но не спешите считать бюрократа бездельником. Он трудится в поте лица, но ради чего?

Представим себе, как будет себя вести человек, вышедший, что называется, «из народа» и попавший в «коридоры власти» — в бюрократический аппарат. Сначала — предельное внимание интересам трудящихся, но чем дальше, тем острее стоит задача выбора — или проводить в жизнь интересы тех, кого ты представляешь, вступив в борьбу за разрушение бюрократического характера исполнительных органов, или же отгородиться от масс. Как отмечал К. Маркс, «всеобщий дух бюрократии есть тайна, таинство. Соблюдение этого таинства обеспечивается в ее собственной среде ее иерархической организацией, а по отношению к внешнему миру — ее замкнутым корпоративным характером. Открытый дух государства, а также

и государственное мышление представляется поэтому бюрократии предательством по отношению к ее

Для сохранения «таинства» в ход идет целый арсенал мер. Простейшие — затруднение «физического» доступа масс к субъектам бюрократического управления.

Может быть и более «тонкий» подход: волокита, отписки, возвращение жалоб для разбора тем, на кого жалуются, и т. п. Мощным средством отгородиться от жизни является и сама бюрократическая иерархия.

Завершают эту систему мер разнообразные механизмы, сужающие гласность, выводящие отдельных лиц или отдельные организации из-под критики (особенно снизу), создание самыми разнообразными путями ореола их непогрешимости и многое другое.

В результате рождаются культы — с личностями и без, рождаются не поддающиеся пониманию феномены, вроде памятников самим себе. Можно себя увековечивать и иным путем — издавая миллионными тиражами свои труды, награждая самого себя все новыми и

Почему все это становится возможным? Да потому, что бюрократ оторван от масс, стоит над ними, занимает привилегированное положение. Он стоит вне контроля снизу. Он живет в другой квартире, ест другую еду (вспомним хотя бы квартиру и стол того же Леонида Семеновича и наивный вопрос медсестры: «Вы всегда так едите?» А ведь герой Филатова — это мелкая сошка в бюрократической иерархии). Он случайно (!) сталкивается с тем, как, чем и для чего живут те, кем он руководит. Как такая всевластная фигура, бюрократ может принять любое решение, и оно в любом случае будет воспринято подчиненными («низом») как руководство к исполнению. Так рождается волюнтаризм, субъективное, непродуманное управление.

Их свидетелями были (а во многом и остались) все мы. Субъективизм так вошел в нашу плоть и кровь, что мы в какой-то период даже перестали отражать его, мы «привыкли» к тому, что не то, что начальник, но даже его секретарь — люди особой породы, власть, глас которой есть истина в последней инстанции.

Но бюрократ отнюдь не всевластен. Управленец — человек, лич

ность, занятая серьезным творческим делом, попав в бюрократическую систему, подчиняется ей как внеличностному, чуждому для человека механизму, не принимающему во внимание ничего, кроме административного поста того или иного чиновника в служебной иерархии. В бюрократической пирамиде каждый ее элемент всегда кому-то подчинен и потому по отношению к кому-то является объектом, а объект не хочет и не может брать на себя ответственность за принятие решений, стремясь передать ее субъекту — начальнику, или переложить на плечи нижестоящих, или распылить среди десятков лиц, поставивших визы. Так закономерным результатом бюрократизации становится безответственность.

Бесконечные визирования и согласования (в конечном итоге безответственность) не просто мешают делу, отрывают время, разбазаривают силы и средства. Иной раз они способны привести к катастрофическим, непоправимым результатам. Кто ответит сегодня за затопленные в результате строительства равнинных ГЭС города и поселки с тысячелетней историей, за загубленные луга, пашни и леса, гниющие на дне полуболот-полуозер водохранилищ? Кто отвечал бы за катастрофические последствия переброски сибирских рек, если бы этот проект не был приостановлен?

Не следует думать, что непогрешимость, волюнтаризм, безответственность и подобные им черты присущи любому профессиональному работнику административного управления или являются плодом его личных качеств. Наоборот: социальный «эфир» бюрократической системы, ее особое социальное пространство и время, втягивая в себя весьма различных работников управления (в том числе весьма деловых и компетентных, искренне болеющих за дело), постепенно, но закономерно подчиняют их своим законам или выталкивают за свои пределы (последнее касается тех, кто не захотел или не смог подчиниться законам бюрократии).

В самом деле, было бы глупо считать, что в аппарате управления экономикой и обществом в 70-е — начале 80-х годов (в том числе и в ставших ныне объектом всеобщей критики министерствах и ведомствах) не было умных, грамотных, талантливых управленцев. Они там были и есть. Но они не могли работать в бюрократической системе и не