Техника - молодёжи 1989-06, страница 31
комились с городом, понравилась экспозиция музея. А вот местное бюро экскурсий разочаровало — услышав бойкую фразу гида «показались кивера французских шапок», мы тактично, но решительно заменили его своим историком А. Васильевым. Жаль, что такой возможности лишены обычные туристы... Вернувшись в бивак, устроили сражение для себя, в долине реки Лужа. Отвели душу... Потом «считать мы стали раны», точнее ссадины, да немецкий барабанщик долго латал пропоротый в азарте барабан. Зато все сочли «дело под Малоярославцем» сражением похода! А утром вновь в дорогу. Не доезжая 12 верст до Вязьмы, выгрузились, захватили сухой паек и пошли строем, как положено. Тут-то и поняли, почем фунт лиха,— пыль, жара под 30 а все в добротных суконных мундирах Долго не выдержали, устроили привал у какой-то деревеньки в десятка три дворов. Есть неохота Тогда в деревню отправили посыльных за зеленью и водой. У околицы мы застегнули мундиры Вовремя встретили пастуха со стадом. Он удивленно взглянул на нас, но вопросов не задавал, больше отвечал. Оказалось, деревня называется Красный Холм, молодежи нет («вся подалась в город»), одни старики. В самом деле, на единственной улице были деды и старушки с внучатами. Посыпались расспросы: «Кто такие? Откуда? Почему так одеты?» Продать съестное наотрез отказались, зато нагрузили нас свежими овощами, вкусным деревенским салом, яйцами. С этими дарами мы и вернулись в лагерь. Реакция была мгновенной — все застегнули мундиры, зарокотали барабаны, и колонка, четко печатая шаг, с развернутыми знаменами вступила в деревню. Что тут началось! Улицу заполнили жители, одна старушка на вышитом пасхальном полотенце поднесла хлеб-соль, другие подносили внуков к знаменам и мундирам, некоторые женщины всплакнули, стали вспоминать войну. Ту, Великую.. Позже ребята говорили, что в Красном Холме пережили минуты счастья. И нам урок-- в маршрут будущих походов нужно вносить не только города В Вязьме ждал приятный сюрприз — когда колонна приблизилась к центральной площади Вязь мы, вдруг разом зазвонили колокола. Представьте — оранжевый закат, купола церквей, разноцветные мундиры и переливчатый вечерний звон! Вечером встретились с молодыми железнодорожниками, объяснили, как создать военно-исторический клуб. А наутро, подсушив на солнце мундиры после ночного ливня, возложили венки к памятникам Перновскому пехотному полку и советским воинам. Потом — представление на площади. Запомнились страшная духота, вызовы на помощь пострадавшим от теплово го удара, расспросы... Повидали мы уникальный (если не считать церковь Дивную в Угличе) памятник культуры первой половины XVII века, церковь Оди-гитрии. Дух захватывает — три каменных шатра, детали кладки 16 форм и размеров! Из надписи на доске следует, что этот уникум «охраняется государством». Видно, вместе с проломом на куполе, березами, выросшими меж шатров, покрытыми сорняком, кучами мусора и «винным лабазом» в двухстах метрах. Его завсегдатаи давно обосновались в охраняемом памятнике — так, наверное, спокойнее. 16 июля мы прозвали «днем Гжатско-Смоленского маневра». Нам следовало ехать в Смоленск, но вдруг «сверху» поступило указание сделать 50-километровый крючок до Гагарина (Гжатска), показаться участникам слета стройотрядов — там нас ждут, все готово. Прибыли вовремя, в разгар футбола. Дождались финального свистка, начали выступать в толпе болельщиков Теснота, не повернешься. Непродуманная импровизация обернулась балаганом с ряжеными. Зато выступление впервые было с кавалерией (шесть лошадей), которая лихо атаковала «французов» перед 6 тысячами зрителей, собравшимися в парковой зоне. Конечно, это лишь отдаленно напоминало лето 1812 года. «Ожесточение, с которым войско наше, в особенности пехота, сражалось под Смоленском, невыразимо,— писал генерал И. П. Липранди.— Нетяжкие раны не замечались до тех пор, пока получившие их не падали от истощения сил и течения крови». Столь же самоотверженно сражались под Смоленском летом 1941 года и воины Красной Армии Перед отъездом в Москву мы построились на берегу Березины, где в 1812 году погибли остатки наполеоновской армии. Склонились знамена. Ребята в русских и французских мундирах опустили в воду дубовый венок с горящими свечами, а Сергей Кара-сев, войдя по пояс в реку, оттолкнул его от берега. Так мы почтили память погибших здесь французов. Только в поезде мы осознали, что сделали очень важное. Как отметил ЦК ВЛКСМ, «...молодым нужна история, открытая как бы заново. Она будет заключена не только в политических явлениях, но и в биографиях и судьбах ее рядовых участников, в подробностях и реалиях тогдашней жизни и солдатского быта. Военно-исторический поход по маршруту Бородино — Березина стал еще одним шагом в деятельности комсомола, других организаций по формированию исторического сознания у молодежи». В самом деле, ничего подобного у нас еще не было. Продолжились в прошлом году и наши международные связи. Так, 8—15 ноября в зале панорамы битвы при Ватерлоо демонстрировалось 217 военно-исторических миниатюр, выполненных 14 москвичами, ленинградцами и киевлянами. Мы побывали в музеях, видели специализированные издания (в том числе по униформе), познакомились с А. Шарье из «Батальона Наполеона» — в этом году французы приедут в Бородино Почти одновременно, 10—12 ноября, побывали в Берлине и Лейпциге, возложили венки к основному монументу на месте сражения 1813 года и у «Храма Славы» близ кладбища павших русских воинов. Повидали знакомых из лейпцигского клуба «Битва народов 1813 года», выступили перед советскими воинами. Замечу, любители военной истории не ограничиваются рамками 1812—1813 годов, ведь у каждого народа есть свое боевое прошлое, свои герои и памятные даты. А пока активисты клуба «Россия молодая» начали подготовку похода, посвященного годовщине Полтавской битвы, в которой регулярная армия,созданная Петром Великим, разгромила войска шведского короля Карла XII... 29 |
