Техника - молодёжи 1991-09, страница 47

на. А вот обрядовая, под гармошку, когда один другого вызывает на задор, могла быть долгой по настроению. Тверяне показали ее фрагмент в последующие дни встречи, которая уже проходила в спортзале Ленинградского политехнического института. Постепенно, с монотонным гар-мошечным наигрышем, пританцовывая, они все более отрешались, все неожиданнее и резче сходились, и похоже, когда один задевал другого, не успевшего полностью освободить дорогу летящей наотмашь руке, тот и боли-то не чувствовал. Видя, что хлопцы не на шутку разбузи-лись, гармонист замедлил темп и постепенно затих — буза кончилась.

Осознанно в традицию бузы Григорий стал проникать последние года три. Хотя он сталкивался с ней и раньше, но воспринимал ее как части, как нечто разрозненное, не составлявшее цельной картины. Сейчас Базлов учится на историческом факультете Тверского университета. В каникулы, другое свободное время отправляется он по деревням родимой губернии выискивать традиции, не из книг дознаваться до исконной своей истории.

Была обычно в деревне мужская группировка, другие ее названия — партия, артель, ватага или шайка (но не в смысле бандитская). Звали это порой и деревенской вольницей - было в ней что-то от казачества и от новгородских ушкуйников. Артель выбирала себе атамана (в некоторых местах произносят «утаман»). Он мог быть даже не самым лучшим по-единщиком, главное, что ценилось выше всего, — должен был хорошо разбираться в традициях и заслуживать всеобщего уважения.

Много с него спрашивалось, но много ему и доверялось, вплоть до чести и жизни каждого артельщика Все знали, что мог прийти и такой момент, когда атаман положит за собой на землю шапку: значило это —всем стоять насмерть. И припевка была:

Утаман снял серу шапку

И на землю положил,

Вынул ножик из кармана

И сказал — не побежим.

Артельщики носили с собой ножи. Холодное оружие было символом мужского достоинства. Использовалось оно только в случае смертельной опасности. В стено-шном бою или в драк^е из-за девки — упаси Бог даже вынуть его! Нарушая традицию, человек отторгался обществом, становился изгоем, что имело для него драматические последствия. Потому нарушений общественной этики практически не было. Как ты к людям, так и они к тебе!

Вообще у бузы откровенно языческий характер. Участвующие в обряде испытывали несколько особых психических состояний. Первое начиналось уже тогда, когда мужчины собирались и шли по деревне. Шли не просто, а совершая определенные ритуалы, настраивавшие на бой. Затем, при встрече с противоборствующей стороной, затевался задор, задирание, ломание (каждому действию соответствовала подвижка в психике), переходившее в драку по определенным уговорам. Буза в таком случае выступала способом разре

шения конфликтов между артелями. Весьма важным моментом был возврат к нормальному психическому состоянию. Ведь в боевом жизнь представлялась как бы уже завершенной, конкретной схваткой оставалось поставить последнюю точку...

Во время бузы человек обладал отличным отслеживанием ситуации, молниеносной реакцией на нее. Если скандинавские берсеркеры достигали этого с помощью наркотиков (мухоморов), то здесь перед поединками не употреблялось даже пиво.

Уговор, по которому шла драка, зависел от глубины разрешаемого конфликта. В одной из деревень Григорий услышал историю о том, как было покончено с бандой, которая завелась в округе в смутные времена гражданской войны и терроризировала местное население. Когда терпение достигло предела, мужики собрались и решили с ней покончить. Продумав, где и когда дать бой, деревенская вольница с камнями, палками, топорами и ножами выступила против вооруженных винтовками и пистолетами бандитов. После изощренной и жестокой схватки банда перестала существовать, спаслись лишь немногие. Здесь, кстати, напрашивается параллель с японскими ниндзя, из которых состояли многие деревенские отряды самообороны в феодальной Японии (см. «ТМ» № 11 и 12 за 1990 г.).

Уже упоминалось — стеношный бой был подготовкой воинов, что называется, без отрыва от производства. Ополченцы стремились всегда скомпенсировать недостаток вооружения и профессионализма неожиданным использованием ситуации. Так, на знаменитое Ледовое побоище в 1242 году ополченцы, собранные князем Александром Невским, не надели лат и взяли с собой багры. Знали, что в апреле лед на Чудском озере коварный, хотя внешне и выглядел надежным, а потому тяжестей на себе надо иметь поменьше. Баграми же удобно стаскивать тяжело вооруженных рыцарей с лошадей. Ноги-то у животных на замерзшем озере разъезжались, они были неповоротливы, а потому ополченцы, привыкшие передвигаться по льду (сколько на нем стеношных боев проведено!), обладали инициативой и навязывали противникам выгодную для себя дистанцию. Так их полностью и разгромили — кого врукопашную, кого в полыньи загнали.

Кстати, на Куликовом поле передовой полк полностью состоял из ополченцев, и они свою задачу выполнили — выдержали первый натиск. Конница Мамая хоть и смяла их, но стенку не разогнала.

Третий день 1-го съезда русских кулачников пришелся на прощеное воскресенье. Именно в этот праздник происходили раньше самые массовые стеношные бои в России. А после того, как выплеснется азарт да удаль, погорячится кровь молодецкая, обнимались бойцы и прощали друг другу ссадины и синяки. Казалось, за семь десятилетий погребена в небытие исконная традиция. Но нет — как говорил один из участников встречи,

традиция не умирает, она может лишь затаиться. И в подтверждение тому вышли кулачники из спортзала, разбились поровну, сбросили на снег пальто да синтетические куртки, и пошла 17 февраля 1991 года прямо на городской площади стенка на стенку! И ни один милиционер не засвистел. Только бабы с девками визжали, подзадоривали, да гармонист наяривал.

Интересно, что одной из причин, превративших Страну восходящего солнца в высокоразвитую мировую державу, сами японцы считают возрождение и широкую популярность своих боевых искусств в конце 1940-х годов. Их дух помог пережить моральное потрясение от поражения во второй мировой войне. Недаром родоначальник айкидо мастер Уэсиба получил правительственную награду за оздоровление нравственности нации вследствие массового распространения этой борьбы.

Не берусь утверждать, что подобную роль у нас могут сыграть отечественные виды кулачного боя. Но то, что их развитие откликнется некоторым поворотом общественного сознания к родным традициям,—несомненно. Ведь тот же стеношный бой, скобарь, буза неотделимы от песен, танцев, народного оптимизма, морали, наконец. А потому, на мой взгляд, ленинградская встреча — лишь начало процесса, который продолжится. Прежде чем разъехаться восвояси, кулачники постановили: считать отныне «Общество русских боевых искусств» существующим. Правда, пока без центрального органа и юридического статуса. Второй раз решили собраться в более широком кругу на масленицу следующего года. Телефон для справок в Ленинграде: 292-30-91, спросить Игоря Чипизубова.

Заговор на кулачный бой. (Из книги «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия».) «Стану я, раб Божий, благословясь, пойду перекрестясь, из избы в двери, из ворот в ворота, в чистое поле, на восток, в восточную сторону, к Окиан-морю, и на том святом Окиане-море стоит стар мастер муж, и у того святаго Окиана-моря сырой дуб кре-ковастый, и рубит тот мастер муж своим булатным топором сырой дуб, и как с того сыраго дуба щепа летит, тако же бы и от меня, (имярек), валился на сыру землю борец, добрый молодец, по всякий день и по всякий час. Аминь. (Трижды.) И тем моим словам, ключ в море, замок на небе, отныне и до века».

А н о н с. В 1992 году мы продолжим публикации о славянских боевых искусствах. Журнал планирует дать слово представителям различных традиций и стилей, в том числе Андрею Грунтов-скому, Александру Ретюнских, Григорию Базлову.

45