Техника - молодёжи 1991-10, страница 54

Клуб любителей фантастики

Елена АНФИМОВА,

Ленинград

СТРАСТИ ГУЛЬКИНА ОЗЕРА

«От сумы и от тюрьмы не зарекаюсь. Однако твердо знаю, что не поеду на Маркизовы острова, не увижу Китай или Индию и моя белая яхта не станет бороздить просторы Адриатики. Еще я знаю, что меня уже не будут любить сумасшедшей любовью, более того, брак по расчету тоже скорей всего не состоится. Увы, партию принцев в городок не завезли, а в Совете Министров меня что-то не расхватали, хотя, как говорится, их много (министров), а я одна. Ну что делать, не хватило на меня министра.

Годы же мои не убывают, скорей наоборот, и каждый год — жерновом в телегу, куда я впряжена судьбой сорок лет назад. Сначала везти было легко, я и не знала о грузе: гарцевала себе, взяла разгон. Ну что такое восемнадцать, двадцать пять, даже тридцать годков. Легонькие они, и не чувствуешь, и сил много. А вот потом сил все меньше, груз же в телеге все больше. Несправедливо. Хотя, вру. Вспомнила, как в восемнадцать лет переживала — старая уже Зато теперь моложусь.

— Сколько мне лет? Женщине столько, на сколько она выглядит. Ха-ха-ха, неужели? Вы мне льстите.

Однако свой возраст надо переносить достойно. Юбочку удлинить придется. Французы говорят, что в тридцать пять женщина только расцветает, вступает в самую чудную свою пору У нил — «очей очарованье», но у нас — «унылая пора». А в сорок пять будешь подбадривать себя пошлым «баба ягодка опять».

Впрочем, что это я сегодня? Произношу трагические монологи перед зеркалом. Банально, милая. Марш одеваться—и в контору».

Таким образом начиналось утро одной из героинь этого литературного произведения, жанр которого я пока еще затрудняюсь определить. Впрочем, это, конечно же, будет не новелла и вряд ли роман. Скорей большой рассказ или даже

повесть. Но это, как говорится, мои проблемы. Поэтому я, начинающий автор, пытающийся завлечь в свои сети доверчивого читателя, не стану рассеивать его внимание и, учитывая читательский интерес, который, надеюсь, уже забрезжил по прочтении вступительного монолога, продолжу повествование

Итак, Алина Курабье (это не прозвище, а фамилия ее мужа, с которым она уже несколько месяцев как развелась), признанная красавица местного значения, не сразу отошла от зеркала. Она еще побичевала себя, стоя перед волшебным стеклом. Нашла свой живот несколько отвисшим, спину, пожалуй, слишком упитанной, морщинку на лбу глубо-коватой, жизненную позицию неактивной и достойной порицания, а возраст просто критическим. Затем она решила, что сохранит обнаруженные недостатки в тайне, и позвонила Первому Голосу, который всегда внушал ей уверенность в себе.

Над городом между тем что-то сгущалось. Возможно, это был просто смог, но очень может быть, что это было нечто другое. Смог смогом, но сюда примешивалось еще и некое ощущение напряженности и ожидания, да-да, возможно, напряженного ожидания, и Петр Сидорович Иванов отвлекся на минуту от изучения помеченной пролетающим голубем шляпы. Он почувствовал, что на душе нехорошо не только из-за того, что пострадала хорошая вещь. Он перевел укоряющий взгляд с серой тульи на серую поверхность Гулькина озера и...

Вот об этом озере несколько подробнее. Гулькино озеро образовалось, если верить выкладкам заезжих геологов, много тысяч лет назад в результате нехарактерного для здешних сейсмически спокойных мест землетрясения. Земная твердь разверзлась, а образовавшуюся пустоту заполнила

52