Техника - молодёжи 1992-01-02, страница 45

научить искусству целительства человека с определенными способностями? Ведь, наверное, сильное биополе есть у многих, просто люди не знают, как его использовать. Разве не благородно — помочь им обрести себя?

— Видишь ли, у человека действительно может быть сильным то, что называют биополем, — настолько сильным, что он сможет передвинуть стул на расстоянии или прилепить к своему телу сковородку! Но это еще не значит, что у него есть дар целителя. Напротив, такой человек может повредить больному или себе... А если даже способность к исцелению есть, она исключительно индивидуальна у каждого... Большой дар — а без него нельзя прикасаться к больному! — сам найдет свой путь, без посторонней помощи.

— Выходит, ты отрицаешь школы йогов,тибетских медиков?

— Если речь идет о философии — не отрицаю. Но единственно верной философии не существует. Даже объективное знание можно использовать по-разному.

— Но ведь ты сама говоришь о том, что твои предки передавали из поколения в поколение...

— Да, я ощущаю остро связь с ними, но это —другое... Целителей много, а вот я —одна! И Джуна —тоже одна. Этим все сказано.

— Вы с ней фотографировались вместе... Где снимки?

— Нас фотографировали вдвоем несколько раз. . Всюду пленка оказалась пустой.

...Артист Дмитрий Трапезников по-дру-жески записал на кассеты несколько концертных программ классической музыки для Иванки. Однажды он при нес новую кассету... Иванка держала ее в руках, только что прослушав. Кроме нас и Дмитрия, в комнате находился журналист М., который то и дело подбрасывал Иванке ехидные вопросы. Она отвечала спокойно, потом начала сердиться. Сказала М. что-то резкое... Ру ка ее с кассетой дернулась, кончики пальцев побелели; в глазах появился блеск и тут же погас... На лбу М. выступила испарина. Все ощутили внезапный наплыв горячего воздуха.

— Успокойтесь, Иванка, — сказал Дмитрий, — давайте-ка лучше еще раз послушаем. — Он взял запись из рук Иванки и включил магнитофон.

Послышалось легкое шипение... Кассета была пуста.

— Господи! —расстроилась Иванка.— Это я все стерла пальцами. Столько труда! Извини меня, Дима, ради Бога...

— Ничего, ничего... — забормотал Дмитрий. —Я сделаю новую запись.

Но больше ничего на этой кассете записать не удалось. По его словам, пленка начала крошиться.

С большим интересом прочитал я книгу Валентина Сидорова «Семь дней в Гималаях». И удивился, услышав от Иванки:

— Книга выполняет свою просветительскую задачу, но в целом

рассчитана на обывателя — подливает масла в огонь повального увлечения Востоком. А в наше циничное время псевдоинтеллигенция, которая не имеет в душе своего Бога, охотно готова кланяться любым сотворенным кумирам...

— По-моему, в мудрости Востока начало человеческой цивилизации. И пора Западу взять то ценное, что мы утратили, забыли или не освоили, — высокопарно возразил я.

— Сильный сам находит свою истину.

— Это спорно.

— Спорить не о чем... Мне, например, чужд культ учителя, существующий во всех восточных философиях, но что из того? Я никому не навязываю свои мысли. Истина — просторна. И одинока. Через нее проходит время, как нить сквозь игольное ушко. И пусть «вышивки» будут разными.

Я напомнил Иванке известную гипотезу, что прародина ее собственного народа —Тибетское нагорье: оттуда праболгарские племена откочевали на запад.

— Важно не столько то, где родился ребенок, сколько молоко, которое в него вливалось, — продолжала рассуждать Иванка. — Мои предки за долгие века передвинулись на другой край земли на лошадиных спинах. Их дух шлифовался между землей и небом — на пространствах гор, степей и лесов. Они прошли между водой и огнем — не утонув, не сгорев, а согревшись от звездного холода и утолив жажду жизни. Память об этом питает мою¹ силу...

К нам в дом пришли необычные гости. Болгарин, проживший несколько месяцев в Тибете, попросил разрешения привести двух ученых — гуру (так он называл их), которые пожелали познакомиться с Иванкой.

«Гуру» оказались симпатичными индийскими мужиками, приехавшими в Москву на какой-то научный симпозиум. Говорили они по-ан-глийски, и переводил для Иванки то я, то наш знакомый.

— Я рад видеть тебя, дочь моя...— торжественно произнес старший, низенький худощавый мужчина с коротко остриженными седыми волосами, но, натолкнувшись на прищуренный взгляд Иванки, осекся: —Сестра моя...

— Сейчас я посмотрю твою печень— ты ведь пришел за этим...— с радушной улыбкой сказала Иванка.— И ты назовешь меня своей матерью...

Лицо болгарина вытянулось от удивления, и он не стал переводить на английский последнюю фразу.

— Да, и за этим тоже, — ответствовал индус.— Ты проницательна, сестра. Вижу, что пришел не напрасно. Наш климат, наши травы не дают развиться моей болезни, но уже две

недели я вдалеке от дома, и вот — почувствовал себя плохо... Может быть, твое знание окажется благотворным. Наш Великий Учитель завещал нам впитывать и осмысливать знание, откуда бы оно ни исходило.

— Знание у нас общее, — сказала Иванка. — Когда-то наши предки жили вместе, пока их не разделила борьба за власть над человеческими душами и хлебом. Еще долго на земле все будет сводиться именно к этому, увы...

— Сколько тебе лет, сестра? Прости за такой вопрос, — поинтересовался второй индус, крепыш лет сорока пяти.

— Жизнь слишком коротка, чтоб обсуждать это. — Иванка знаком пригласила старшего гостя встать перед ней. И медленно повела руками в воздухе сверху вниз — вдоль его тела.

— Ничего опасного, — заключила она. — Не ешь больше пельменей, печень не привыкла к такой пище. При хроническом гепатите это дало обострение. Боль я сниму за двадцать минут. Организм очень сильный — справится с нагрузкой. Лекарств никаких принимать не надо. Ты ведь никогда не принимал химических препаратов, брат мой. Так?

— Так.

— Чем скорее вернешься на родину, тем лучше. А сейчас расслабь мышцы, опусти руки, не шевелись.

Иванка неподвижным взглядом уперлась в лоб гостя, и над его бровями быстро стали появляться капельки пота... В это время ее руки с подрагивающими пальцами делали плавные вращательные движения возле печени пациента...

— Я чувствую себя виноватым, сестра, — вскоре с трудом выговорил индус. — Ты даешь мне свою силу — я чувствую, как она перетекает в меня. Но ведь у тебя самой заболит печень... Ты берешь на себя мою боль. Чем отплачу за это?

—Молчи! —выдохнула Иванка.— У меня нет печени!

— Вообще?—тихо спросил гость.

— Вообще.

— Может быть... — индус расслабленно прикрыл глаза. — Мне хорошо.

Расставались мы почти друзьями.

— Ты всегда будешь с нами, сестра! — церемонно раскланивались с Иванкой гости.

— А вы останетесь со мной... — нако-нец-то вежливо поддакнула моя жена.

— Ты приедешь к нам в Индию? Мы поможем тебе встретиться с известнейшими мудрецами.

— А они поделятся со мной властью над человеческими душами... Или — мне чем-нибудь придется делиться? — усмехнулась Иванка.

— Она говорит, что это не исключено, если позволит судьба, — поспешил я «перевести» на английский.

И гости остались довольны.

Уже упоминал я, что бабка моей

43