Техника - молодёжи 1993-12, страница 26

Анонс

чики уникальной техники были удостоены надлежащих почестей. Но мало кто сегодня знает, сколько интереснейших образцов осталось на бумаге.

Главное артиллерийское управление (ГАУ) еще в 1931 году выдало наркоматам «Ориентировочное задание на проектирование железнодорожных установок». 8 февраля 1938 года маршал Кулик утвердил тактико-технические требования на «рельсовую» 356-мм пушку ТП-1 и 500-мм гаубицу ТГ-1. Проектирование качающейся части обоих орудий поручили Особому техническому бюро УНКВД Ленинградской области, а транспортера — ЦКБ-19, располагавшемуся прямо в знаменитой тюрьме «Кресты». Позже эта «шарага» была переименована в ОКБ-172.

Рабочие чертежи и той и другой системы были подписаны в январе 1940 года. А уже летом 41-го планировали провести испытания. Но начавшаяся война нарушила планы. Изготовители суперорудий — ленинградский завод

«Баррикады» и Новокраматорский механический завод — перешли на выпуск другой продукции. Уже отлитые материальные части ТП-1 и ТГ-1 законсервировали и больше к ним не возвращались...

В 1951 году ЦКБ-34 начало проектировать 406-мм железнодорожную установку СМ-36. Для расчета ее баллистических характеристик использовали данные аналогичной пушки с недостроенного линкора «Советский Союз». Впервые артиллерийская система имела двойной откат (ствол откатывался по люльке, а верхний станок скользил по нижнему) и специальные приборы управления стрельбой, сопряженные с радиолокатором «Редан-3». Одновременно разрабатывали 305-мм установку СМ-31, также имевшую двойной откат, и 180-мм орудие ТМ-2-180. Но в середине 50-х годов в связи с новой позицией военно-политического руководства во главе с Н.С.Хрущевым («ракеты вместо пушек») все работы по железнодорожной, а также морской и береговой тяжелой артиллерии были свернуты. К моменту прекращения финансирования упомянутые установки еще не выпускались, но их чертежи уже готовились для передачи на заводы.

Тем не менее тяжелые «рельсовые пушки» длительное время сохранялись в составе ВМФ. Так, еще до 1 января 1984 года моряки эксплуатировали одиннадцать ТМ-1-180 (8 на Черном море и 3 на Балтике) и две ТМ-3-12 (в Финском заливе).

Оба орудия - по экземпляру этих «последних ласточек» отечественной железнодорожной артиллерии — помещены на вечной стоянке. Близ форта Краснофлотский (бывшая Красная Горка) под Санкт-Петербургом.

ТМ-1-180 удалось сохранить для потомства.

Для всех, кому небезразлична военная техника, особый интерес представляют элитные образцы вооружений, сконструированные, как правило, в суперсекретных КБ и лабораториях и испытанные на закрытых полигонах. У артиллеристов всегда почетом пользовались большие калибры. А самые дальнобойные пушки и гаубицы монтировались на железнодорожных платформах. О них и пойдет речь в книге «Рельсовая артиллерия 1914 — 1945 гг.» (серия «В трех проекциях»). Выпуск готовит постоянный автор нашего журнала Александр ШИРОКОРАД.

РЕЛЬСОВАЯ АРТИЛЛЕРИЯ

Нашим воинам противостоял сильный и опытный противник. Фронт подошел так близко к Ленинграду, что центр города оказался в радиусе действия гитлеровской дивизионной и корпусной артиллерии. Кроме того, немцы постоянно подвозили к передовой орудия большой мощности калибром до 420 мм. В обстрелах участвовали как германские железнодорожные установки (240 — 380 мм), так и их трофейные французские аналоги (305 — 370 мм). 15 сентября 1941 года Ленинград находился под огнем 18 ч. 32 мин., 17 сентября — 18 ч. 33 мин.

Артиллерия Ленинградского фронта имела дальность стрельбы всего до 20 км, так что вся тяжесть противоборства легла на моряков и железнодорожников. Подвижность «рельсовых» батарей и разветвленность местного транспортного узла обеспечили широкий маневр орудиям. При необходимости прокладывались и новые пути.

К лету 1942 года батареи научились открывать огонь уже через минуту после обнаружения вспышки орудий противника. Гитлеровцы тоже не дремали: в начале осады они начинали стрельбу только через 20 — 25 мин. после первых залпов советских пушек с железнодорожных транспортеров, а через год этот промежуток сократился втрое. Но в ответ наша артиллерия ускорила развертывание на огневой позиции и отход с нее. Такого прогресса достигли за счет перехода or последовательного выполнения отдельных операций к параллельному. Делалось все, чтобы обеспечить быстрое движение транспортера по рельсам. В итоге — почти 7-кратная экономия (4 мин. вместо штатных 25)! Часто, с целью соблюдения маскировки, батареи отходили «самоходом».

Открытие огня маскировалось подрывом имитационных взрывпакетов или залпами орудий среднего калибра. Саперы устраивали ложную позицию батареи — на 700 — 900 м впереди действующей. Первые выстрелы производили с нее, а когда противник, отвечая, «засвечивался», в дело вступал большой калибр.

Подобные тактические «изюминки» приносили неплохие результаты. К 1 октября 1943 года 19-я батарея осуществила 118 выходов на боевые позиции и в 89 случаях подвергалась ответному огню. Немцы выпустили до 1500 снарядов, но ни один транспортер так и не вывели из строя — столь высоким оказалось искусство маскировки! Ну а уже в 1944 — 1945 годах советские «рельсовые пушки» полностью доминировали. При прорыве блокады Ленинграда зимой 44-го батареи выпустили по врагу 6798 снарядов. Железнодорожники участвовали в штурме Выборга, обеспечивали десантные операции на островах Финского залива, обстреливали блокированные гарни-зогтг Мемеля, Либавы и Кенигсберга.

К концу войны бригада железнодорожной артиллерии насчитывала: 356- и 305-мм установок - по 3, 180- и 152-мм - по 12, 130-мм - 39. Причем в ходе боев не погиб ни один расчет с орудием калибром выше 152 мм...

Столь блестящие результаты не могли не привлечь внимания командования. Разработ-

23