Техника - молодёжи 1995-05, страница 19

Ярослав Iштанов

те представление по тому фрагменту, что печатается здесь. Он — в соответствии с логикой этого номера — о военных временах, об авиастроительной шарашке, где судьба свела как минимум четырех будущих лавных конструкторов авиационной и космической техники.

Впрочем, именно в этой главе я обнаружил един-

Хотите знать, как в действительности чувствовал себя Юрий Гагарин после первого космического витка над планетой, — читайте книгу Я.Голованова "Королев". Или — довольствуйтесь воспроизведенным из нее снимком, сделанным сразу после приземления. Гагарин, как можно догадаться, справа.

ственную авторскую небрежность или просмотр корректора. В одном месте омская шарашка названа авиазаводом № 166, а в другом — 266. Не бывает печати без опечаток!

И напоследок — еще одна "пилюля". Полагаю, что при всех литературных и прочих достоинствах этой книги, мало кто прочтет ее целиком в нечи-тайлово наше время. По причине гигантского объема главным образом. В какой-то мере это компенсируется тем, что, раскрыв наугад любую страницу, читаешь с интересом не только ее, но и всю главу. Я, например, искал раздел о военных годах Королева. А наткнулся на воспроизведенный целиком текст акта, подписанного четырьмя сотрудниками РНИИ, подтверждавшими вредительство сотрудника того же НИИ С.П.Королева. Далее автор повествует о встрече с двумя из четырех авторов этого документа, об их самоспасительном — "не помню"...

Сам того не заметив, прочел, проглотил десяток страниц.

Так может случиться со всяким, кто решится купить эту книгу для личного пользования. Или —удовольствия, которое она, безусловно, способна доставить многим. Тем, кому не безразлична отечественная история,техника, литература.

У Ярослава Голованова сегодня есть моральное право повторить — применительно к своей работе — вынесенные в заголовок высокие слова пушкинского героя. □ Владимир СТАНЦО

Я ДУМАЛ, ТЫ ВОЛЬНЫЙ..."

лев — несли его примеривать к фюзеляжу. Оказалось, что носок" не стыкуется, и тогда в один день он, Королев, сделал так, что стал стыковаться.

15 февраля 1942 года на Юго-Западном фрон те отбили три деревни, на Кали нинском ус роили засаду и перес реляли двести немецких лыжни ков, под Москвой сбили три фашистских самоле та, но, наверное, самая важная победа в день 15 февраля была одержана в тылу, в далеком Ом ске, когда полетел первый серииныи бомбардировщик Ту-2.

Как и в ЦКБ, Королев ведет в Омске никому не известную, потаенную творческую жизнь: что то чертит, рисует, считает, пишет; как и в Москве, никому ничего не показывает. Когда Эсфирь Ра чевская спросила Шекунова, почему Королев всегда такой угрюмо-сосредоточенный Евграф Порфирьевич честно признался:

— Не могу понять! Черт его знает, он чокнутый какой-то. Видите ли, в чем дело, он постоянно о чем-то думает, но о чем — никто не знает...

Королев думал о ракетах. Ко да его покинули единомышленники — Коренев и Термен, — он продолжал работать в одиночку. Никто в ракеты не верил. Он попробовал однажды показать свои выкладки Италинскому. Тот посмотрел и сказал:

— Сосчитано все верно. Но зачем зто?

— Нам надо на Луну слетать обяза ельно! — в каком то запале выдохнул Королев.

В цехе было ужасно холодно, градусов восемь, котельная не справлялась. Италинский дышал в ладони, грел руки, не расслышал, спросил рас сеянно:

-Куда?

— На Луну.

Лев Александр вич пожал плечами и промолчал.

Однажды разговор о ракетах возник в их комнате. Шекунов говорил очень горячо, убежденно:

— Уверяю вас, ракеты — тупые существа, дрессировке они не поддаются, как не поддаются дрессировке крокоди ы. Летать вы их не научите: палка с пос оянным смещением центра масс летать устойчиво не может. Я читал о давних попытках применения раке' в армии, но в конце концов от них всегда отказывались...

Иванов, интеллигентно потупившись, молчал, потом спросил осторожно:

— Я не совсем понимаю, Сергей Павлович, какую задачу вы собираетесь поставить перед ракетами, которую не могла бы решить авиация?

— Стратосфера. Заатмосферное пространство, — быстро о ветил Королев.

— Все ясно."Стратосфера!" — с издевкой в голосе, ни к кому не обращаясь, как бы сам себе, сказал Крутков, лежащий на кровати. —"Заатмосферное пространство!" Чрезвычайно актуально с учетом последних сводок Информбюро, — с этими словами он демонстративно отвернулся к стене.

Королев пожалел, что вообще затеял этот разговор. И в Болшеве, и на Яузе, и здесь, в Омске, не раз уже убеждался он, что ничего эти разговоры не дадут, что обратить в свою веру этих умных, знающих людей, прекрасных инженеров, он не в силах. Лучше помалкивать.

Поэтому, когда один из петляковцев, приехавший из Казани, рассказал ему о том, что Глушко — зек из РНИИ — организовал там группу и проектирует ракетные двигатели для Пе-2, чтобы облегчить их взлет с маленьких фронтовых аэродромов, Королев никому ничего не сказал. Но с этого дня он неотступно думал о Глушко и твердо решил во что бы то ни стало добиться перевода в Казань. Дело проворачивалось медленно. После разговора с Королевым непосредственный его "куратор" ("Малюта Куратор" — как звал его Крутков) Алексей Петрович Балашов долго сносился со своим начальством, а его начальство — со своим, и "добро" на перевод было получено только к осени. Вот тогда Королев и объявил соседям по комнате, что уезжает в Казань.

— Ускорители эти, конечно, не самое интересное дело, но все-таки поближе к ракетам, — объяснил он, быть может, впервые за много ме сяцов улыбнувшись, словно извиняясь.

— Ты дурак, — сказал Геллер. — Неужели ты не понимаешь, что сейчас, когда машина пошла на фронт, нас освободят обяза ельно'¹ Ты понимаешь, что ты дурак?

— Тимоша, называй меня как хочешь, но я поеду, — все с той же тихой улыбкой кротко ответил Королев.

— Тимофей, оставь его в покое, — отозвался с кровати Крутков.

В мае 1942 года три первых серийных самолета Ту-2 улетели в армию Громова. После бомбар

дировщики Туполева дрались на Курской дуге, обеспечивали Выборгскую операцию, бомбили Кенигсберг и Берлин. Ту-2 был признан лучшим фронтовым пикирующим бомбардировщиком второй мировой воины.

Геллер оказался прав. Не скоро, примерно через год — в сентябре 1943-го, туполевцев освободили. Не всех, конечно группу — как и в первый раз. Заключенный Королев Сергей Павлович, 1906 года рождения, уроженец города Житомира, дело № 795372, узнал об этом уже в Казани.

КОРОТКООЛЮДЯХ УПОМЯНУТЫХ В ЭТОМ ОТРЫВКЕ

Кутепов Г.Я. — начальник болшевской "шараги", а после ее эвакуации — номерного завода в Омске, на кот ором по разным приговорам "троек" отбывали трудовую повинность многие выдающиеся авиа- (и не только авиа) конструкторы и инженеры. В начале 30-х годов — слесарь-злек-трик Ходынского аэродрома, сделавший стремительную карьеру в годы массовых репрессий. Кроме С.П.Королева, под его началом работали известнейшие авиаконструкторы А.Н.Туполев,

B.М.Мясищев, В.М.Петляков.

Балашов А.П. — один из замов Кутепова, непосредственно курировавший работу Туполева и его группы.

Коренев Георгий Васильевич, Томашевич Дмитрий Людвигоаич, Термен Лев Сергеевич, Шекунов Евграф Порфирьевич, Иванов Александр Сергеевич, Геллер Тимофей Маркович, Италинский Лев Александрович, По-маржанский Бенедикт Михайлович — инженеры и конструкторы, работавшие вместе с

C.П.Королевым в Болшеве, Омске, Казани. С некоторыми из них, например, Д.Л.Томашевичем, он был знаком и раньше.

Рачевская Эсфирь Михайловна — технолог Омской "шарашки", очевидно, вольнонаемная.

Крутков Юрий Михайлович — работавший там же профессор математики, зек. По возрасту старший в группе и комнате, которую делил с С.П.Королевым.

Глушко Валентин Павлович — конструктор реактивных двигателей, тоже зек. Впоследствии Генеральный конструктор ракетных двигателей, академик. ■

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ

5 ' 9 5