Техника - молодёжи 1995-11, страница 51

Феннет решил встретить противника напрямик. Он остановился, чуть расставив ноги, и еще разок ударил правой. Хокинс с удивлением отметил, что геолог хорошо выдержал удар. "Он намного крепче, чем кажется",— подумал Хокинс.

Тем временем Феннет, выполняя финт, поскользнулся на мокрой траве и упал. Клеменс тяжело навалился на него, но Феннет, изловчившись, резко ударил геолога в пах. Тот, застонав от боли, вцепился пальцами офицеру в лицо.

— Глаза не трогать! — закричал внимательно наблюдавший за боем доктор Бойль.

Он бросился на колени и перехватил руками широкую, как лопата, кисть Клеменса.

В этот момент Хокинс услышал какой-то посторонний звук. Среди криков болельщиков его трудно было разобрать, но первому помощнику капитана показалось, что он исходит сверху. Хокинс поднял голову и увидел зависший над поляной неизвестный аппарат, похожий на вертолет. В его конструкции имелись заметные странности, и Хокинс сразу понял, что аппарат явно инопланетный.

А между тем из гладко отполированного днища аппарата вывалилась тускло отсвечивающая металлом сеть и мгновенно опутала обоих борющихся мужчин, а также доктора Бойля, Мэри Харт и мисс Тейлор.

Вскочив на ноги, Хокинс бросился на помощь к своим товарищам, но сеть, словно живая, обвилась вокруг его рук и ног. Еще несколько человек кинулось на помощь Хокинсу, но он закричал:

— Назад! Все назад! Прочь, разбегайтесь!..

Глухое жужжание роторов аппарата перешло в резкий свист, и машина стала уходить вверх. В мгновение ока ложбина уменьшилась до размеров чайного блюдца, аппарат нырнул в облака, и ничего не стало видно, кроме колышущейся плотной белизны.

Когда аппарат пошел, наконец, на посадку, Хокинс ничуть не удивился, увидев сверкающую серебром башню большого космического корабля, которая возвышалась посередине плоскогорья.

Планета, на которую их привезли, показалась бы намного приятнее покинутой ими, если бы не излишняя и оттого странная заботливость их новых хозяев. Клетка, в которую поместили троих мужчин, с поразительной точностью копировала климатические условия планеты, где погибла "Полярная звезда". Стены клетки были застеклены, а из разбрызгивателей на потолке постоянно струился мелкий дождик. Стоявшие в клетке два унылых древовидных папоротника не служили укрытием от этих неприятных осадков. Два раза в день в углу клетки, сделанной из чего-то наподобие бетона, открывался большой люк, и им бросали куски грибов, которыми они питались после кораблекрушения.

На противоположной стороне камеры располагалось еще несколько клеток. В одной из них содержалась Мэри Харт. Находясь так же, как и мужчины, за стеклом, она могла объясняться с ними только жестами и мимикой. В следующей клетке находился неизвестный зверь, что-то вроде помеси омара с каракатицей. Где содержалась мисс Тейлор, выяснить не удалось.

Сидя на мокром полу, Хокинс, Бойль и Феннет глядели сквозь толстые стекла и прочные решетки на странных существ, которые разглядывали их.

— Эх, если бы это были гуманоиды! — вздохнул доктор Бойль.— Если бы они хотя бы немножечко походили на нас, то можно было бы как-то изъясниться и убедить их, что мы такие же разумные существа, как и они.

— К сожалению, они совсем на нас не похожи,— отозвался Хокинс.— В подобной ситуации мы бы тоже вряд ли поверили, что вот эти шести-ногие пивные бочки, что стоят по ту сторону решеток,— наши братья по разуму. Чем и как их убедить? Может, начать с математики? Ну-ка, попробуй теорему Пифагора,— обратился Хокинс к своему младшему офицеру.

Без особого энтузиазма Феннет отломил несколько веток от ближайшего к ним дерева и, разломив их на несколько частей, начал выкладывать на сыром полу прямоугольный треугольник с квадратами по сторонам.

Туземцы — один большой, другой поменьше, третий совсем маленький — безучастно смотрели ничего не выражающими глазами на манипуляции Феннета. Тот, что побольше, сунул одно из своих щупалец в карман — эти твари, оказывается, носили одежду! — и, вытащив оттуда какой-то разукрашенный пакетик, дал его малышу. Тот, сорвав с пакетика обертку, сунул начинку в щель то ли на морде, то ли на лице, служившую, видимо, ртом. И принялся жевать — наверное, в пакетике были туземные конфеты.

— Хотел бы я, чтобы им разрешалось кормить сидящих в клетках зверей,— со вздохом промолвил Хокинс.— А то меня прямо тошнит от этих проклятых грибов.

— Что ж, давайте подведем итоги,— сказал доктор Бойль.— Итак, нас шестерых поймали и утащили из лагеря на каком-то вертолете, привезли на космический корабль, который, сдается мне, ничем особенно не отличается от наших межзвездных лайнеров. Вы, Хокинс, уверяете, что у них на корабле стоят двигатели Эрейнхорта, во всяком случае, похожие на них, как две капли воды.

— Совершенно верно,— подтвердил первый помощник капитана.

— На корабле нас разместили поодиночке в различные клетки. Никаких карантинов; кормили и поили регулярно. А потом доставили на эту

неизвестную планету. Здесь торопливо перегнали, как скот, из клеток в открытый фургон и повезли — куда, мы не знаем. Наконец, фургон остановился, двери отворились, двое туземцев, если можно так назвать эти ходячие бочки, сунули в фургон крючья с сетями и вытащили Клеменса с мисс Тейлор. С тех пор мы их больше не видели. Нас сутки промариновали в отдельных клетках, затем отправили вот в эту кунсткамеру.

— Вы считаете, что Клеменса и мисс Тейлор подвергли вивисекции? — спросил Феннет.— Я, грешным делом, недолюбливал Клеменса, но такое...

— Боюсь, что так,— отвечал Бойль. — Наши тюремщики таким путем выяснили, что мы различаемся по полу. К сожалению, с помощью вивисекции нельзя установить, обладает ли подопытный интеллектом.

— Вот сволочи! — воскликнул младший офицер.

— Потише, сынок,— сказал Хокинс.— Их нельзя винить за это, понимаешь? Мы подвергаем анатомическим исследованиям животных, которые намного больше похожи на нас, чем мы на этих тварей.

— Наша задача,— продолжал доктор Бойль свою мысль,— убедить этих тварей, как вы их назвали, Хокинс, в том, что мы такие же разумные существа, как и они, что мы обладаем интеллектом. Но как это сделать — вот вопрос? Каким образом доказать им, что у нас есть разум? Кого мы называем разумными?

— Того, кто знает теорему Пифагора,— мрачно буркнул Феннет.

— Я где-то читал, что история человечества — это история существ, которые умеют добывать огонь и изготавливать орудия труда.

— Тогда давайте разведем огонь,— предложил доктор.— Или сделаем какие-нибудь орудия производства и начнем их использовать.

— Не валяйте дурака,— прервал его первый помощник капитана,— Вы же знаете, что у нас нет для этого сырья. У нас нет даже искусственных зубов — все съела проклятая плесень.— Хокинс на минуту призадумался,— Знаете что, когда я был молодым и красивым, то всех юнг на корабле учили разным древним ремеслам. Нас считали прямыми наследниками матросов со старых морских парусников, так что учили вязать шкоты, плести канаты и маты, сращивать концы, разжигать огонь и многое другое. Потом кому-то из нас взбрело в голову плести корзины. Служили мы тогда на пассажирском лайнере, курсирующем от Солнца до Альдеба-рана: корзины плели втайне и, раскрасив в невообразимо дикие цвета, продавали простакам-пассажирам, выдавая свои творения за подлинные изделия туземцев с далекой планеты Арктура VI. Вот был скандал, когда капитан и первый помощник пронюхали об этом!

— Короче, куда вы клоните? — спросил доктор.

— А вот куда. Мы покажем этим тварям нашу сноровку и уменье, наш интеллект, когда сплетем корзины. Я научу вас.

— Хм, пожалуй, это может сработать,— сказал задумчиво Бойль.— Наверняка может. Однако вспомните: некоторые виды животных тоже плетут. Бобры, например, ох как ловко строят свои плотины из ивовых прутьев. А возьмите беседковых птиц, их еще шалашниками называют, так те начинают плести себе гнезда в период спаривания.

Главный смотритель кунсткамеры, должно быть, знал о животных, которые накануне спаривания начинают плести, подобно шалашникам, гнезда. К концу третьего дня лихорадочного плетения корзин, на которые ушли все подстилки, Мэри Харт из ее одиночной камеры перевели в клетку к трем мужчинам.

"Это, конечно, хорошо, что Мэри перевели к нам,— думал Хокинс.— Еще два-три дня одиночного заключения, и бедняжка наверняка сошла бы с ума. Однако ее содержание в одной клетке с мужчинами имеет свои отрицательные стороны. Придется теперь присматривать за молодым Феннетом. Да и за доктором — этим старым ловеласом — нужен глаз да глаз".

Среди ночи Мэри неожиданно закричала.

С Хокинса мгновенно слетел сон. Быстро поднявшись, он подошел к девушке.

— В чем дело? Что случилось?

— Не знаю... Мне показалось, что кто-то маленький с острыми коготками пробежал по мне.

— А-а,— протянул Хокинс.— Это наш Джо.

— Джо? — спросила Мэри.— Какой еще Джо?

— Это такой зверек,— отвечал первый помощник капитана.

— Да нечто вроде нашей мыши,— донесся с противоположного угла голос доктора,— Обычно вылезает откуда-то по ночам в поисках крошек. Ну, мы его начали подкармливать, чтобы приручить.

— Вы потворствуете этой мерзости!— закричала Мэри.— Сейчас же поймайте ее. Сейчас же! Я страшно боюсь мышей!

— Завтра поймаем,— сказал Хокинс.

— Нет, сейчас! Сейчас! — настаивала Мэри.

— Я сказал — завтра! — жестко сказал Хокинс и пошел в свой угол досыпать.

Джо изловили очень легко. Взяли две мелкие корзины, скрепили их между собой петлями, и получилась превосходная мышеловка. Положили внутрь приманку — большой кусок гриба. Искусно поставили подпорку — так, чтобы она сразу упала, как только зверек коснется приманки.

Хокинс, лежавший без сна на своей мокрой подстилке, услышал тихий писк и глухой стук, который подсказал ему, что мышеловка захлопнулась. Крошечные коготки яростно зацарапали по прочным стенкам корзины, затем раздалось негодующее верещание зверька.

Мэри Харт спала непробудным сном, когда Хокинс потряс ее за плечо.

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 11 ' 9 5

49