Техника - молодёжи 1995-11, страница 54
И 3 С Т О Р СОВРЕМЕННОСТ 1962 год ознаменован так называемым Карибским кризисом, когда у берегов Кубы, блокированной американскими кораблями, едва не произошел военный конфликт, который мог дать толчок к началу третьей мировой войны. О драматизме тех событий написано немало; известны бурлескные запальчивые заявления Никиты Хрущева и суровые, решительные отповеди Джона Кеннеди; известна их роль в нагнетании ситуации; известны, наконец, их взвешенные, взаимоуступчивые действия, которые помогли предотвратить столкновение между двумя ядерными державами. Но время идет, открываются новые подробности всемирной истории. И к ужасу ничего не подозревающих людей, оказывается, что планетарная военная катастрофа могла разразиться в том же году в ином полушарии — в тропических морях Индонезии! Оказывается, партийно-государственные бонзы бывшего СССР подготовили совершенно секретный приказ, соглас но которому наши подводные лодки должны были (с целью оказания военной помощи режиму Сукарно) развернуть у берегов Индонезии неограниченную подводную войну. Уничтожать боевые корабли и суда, идущие под любым флагом,— вот смысл этого приказа, о существовании которого знал лишь узко ограниченный круг людей. Капитан I ранга в отставке Рудольф Викторович Рыжиков один из таких людей. Тридцать три года он хранил "военно-политическую" тайну, выполняя данное им обязательство по ее неразглашению. Теперь же об зтом можно рассказать... Май 1962 года застал меня в двухстах милях севернее Владивостока, в заливе Владимира, где базировалась наша отдельная бригада средних подводных лодок. На одной из них, С-236 (проекта 613), я и служил в должности старшего помощника командира. 3 мая мы должны были выйти в море для выполнения практических торпедных стрельб, но сделать это так и не удалось — неожиданно наш командир капитан II ранга Ю.В. Дворников был вызван к комбригу. Вернувшись, он объяснил, что стрельбы отменяются, а нам предстоит заменить практические торпеды на боевые и на рассвете 4-го убыть в главную базу флота, то есть во Владивосток. Через двое суток С-236 прибыла туда, и мы загрузились торпедами — парогазовыми "53-39" и электрическими самонаводящимися "САЭТ-50". Те и другие были устаревшими — "53-39" использовались еще в Отечественную войну,— и мы недоумевали, зачем нам нужно это старье. Однако вскоре кое-что прояснилось — личному составу было приказано написать автобиографии и заполнить анкеты. А это означало лишь одно — лодка готовилась к какому-то заграничному походу, что и подтвердили два случая, характеризующие идеологическую атмосферу того времени: от похода были отстранены наши сослуживцы — штурман Семен Туль-чинский, еврей по национальности, и помощник командира Виталий Ленинцев. Начальство не устраивала его фамилия (шутники утверждали, что до XX парт-съезда Виталий носил фамилию Сталинцев), и он был заменен старшим лейтенантом Галактионовым. Наконец смысл происходящего открылся. Командира лодки, меня и замполита вызвал член Военного совета Тихоокеанского флота Захаров и строго по секрету объявил: С-236 идет в Индонезию. Совместно с С-292. В дальнейшем туда подойдут еще четыре лодки и плавбаза. Этой информацией он и ограничился, так что нам по-прежнему были не ясны ни цель похода, ни какие-то его особенности. За день до выхода в море мы получили гражданскую одежду, во время перехода, уже в тропиках, переоделись и приобрели комически-опереточный вид. Представьте себе вахтенных матросов, одетых в штатское, но вооруженных "Калашниковыми", или дежурного офицера с повязкой "рцы" (сине-бело-синей) на голой руке (рубашки были с короткими рукавами) и с пистолетом Макарова, который украшал не доходящие до колен шорты. В первые же сутки похода — а шли мы в надводном положении — буквально над нашими головами закружились американские патрульные самолеты типа "Марлин" (летающие лодки) и "Нептун". Дверцы их фюзеляжей были открыты, и в проемах, свесив вниз босые ноги, сидели свободные от вахты летчики и снима ли нас кино- и фотокамерами. И при этом улыбались во весь рот. Самолеты постоянно сменяли друг друга, но вскоре, видимо, убедившись, что мы никоим образом не угрожаем безопасности Соединенных Штатов, улетели в сторону Филиппин. На исходе пятнадцатых суток С-236 пришла в Сурабаю, главную базу индонезийского флота, расположенную на острове Ява. Там нас встретил главный военный специалист Советского Союза в Индонезии вице-адмирал Чернобай. Первый его приказ — сменить наш воен-но-морской флаг на индонезийский. Второй — переодеться в форму индонезийских моряков. Она серого цвета, без всяких знаков различия, и венчают ее полувоенные кепи. Если раньше мы напоминали опереточных героев, то теперь стали похожи на спецназ африканского маршала Мобуту, приступившего в то время к кровавым чисткам в своей стране. Жара. Днем в тени — плюс 30°. Но приходится работать. Слава Богу, с пяти утра до полудня. Затем жизнь замирает до 18 часов — фиеста. В эти дни происходит, можно сказать, чрезвычайное событие — в Сурабаю приезжает сам президент Республики Индонезия Сукарно. На улицах — танки, Погружение подводной лодки проекта 613. Над ней — самолет французских ВВС. бронетранспортеры, подразделения вооруженных солдат. В выступлении перед народом Сукарно призвал к освобождению от голландского владычества западной части острова Новая Гвинея, и тут мы начинаем догадываться, зачем нас сюда прислали. Тем временем прибывают еще четыре наши лодки и плавбаза "Аяхта". Новая бригада названа Пятидесятой отдельной, командовать ею назначен контр-адмирал Анатолий Ру-люк (участник Отечественной войны, штурман на "малютке" Героя Советского Союза Грешилова). За делами незаметно подошло последнее воскресенье июля, в которое празднуется день флота. Мы уже прихорашивались к торжествам, когда коман Т Е X Н И К А - М О Л О Д Е Ж И 1 1 ' 9 5 |
