Техника - молодёжи 1996-04, страница 50

упоминают

"Кого?" — ошалело переспрашиваете вы. "Да тараканов!"— невозмутимо поясняет он. Еще с минуту вы тревожно вглядываетесь в его глаза, ища признаки душевного расстройства. "А что такого? — пожимает он плечами, заметив ваше замешательство. — Я, например, энтомофаг. Да ты, вижу, и слова такого не знаешь. От жизни отстал..."

Да. И многие другие не знают. Поясняем: по-гречески энтомофаг — насекомоед ("эн-томон" — насекомое, "фагос" — пожиратель). И давайте договоримся сразу: не стоит искать в этой статье эпатаж или дешевую эксцентрику. Речь о глобальной проблеме продовольствия. Большинству из нас и невдомек, что ее решение всегда было у человечества под боком.

Начнем с того, что употребление насекомых и даже паукообразных в пищу — давняя традиция многих народов. Причем вовсе не по бедности: тут скорее уместно говорить о кулинарной культуре. Вот пример

колки тутового шелкопряда, обмакнутые в яичный желток, поджаренные в масле и приправленные солью, перцем и толикой уксуса. Некогда священный скарабей (по-простому — навозный жук) стал сегодня одной из популярнейших египетских закусок. Саранчу вообще едят более чем в 60 странах. В Кении ее ловят на белые платочки, расстеленные под уличными фонарями, затем свежуют — то бишь отрывают головы

и ноги — и поджаривают на раскаленных противнях в собственном соку. У южноафриканских готтентотов на сладкое подают гусениц, испеченных на малом огне: по вкусу они как миндальная паста. В Колумбии посетители кинотеатров вместо попкорна охотно грызут жареных муравьев. Наконец, в повседневный рацион китайцев и японцев входят скорпионы...

Любопытно, кстати, поведение детей (наших, европейских!): они запросто отправляют в рот гусениц, червяков и мух. Но взрослого европейца или американца сколько ни убеждай в полезности и естественности подобного рода пищи, он не сможет преодолеть отвращения к ней. Что тому виной? Крепнущая с возрастом брезгливость к пожирателям падали и нечистот? Большинство биологов считают такую позицию анахронизмом.

Как известно, экипажи космических кораблей и команды спасателей проходят обязательный курс тренировок на выживание в экстремальных условиях. Их учат питаться не только насекомыми, но и дождевыми червями. Значит, брезгливость все-таки преодолима?

Американский антрополог Марвин Харрис убежден в том, что "ни у кого из нас нет природной антипатии к поеданию мелких беспозвоночных". В конце концов, человек, как и свинья (миллион извинений!), существо физиологически всеядное. Его пищеваритель-

цев. Все, что унаследовала Европа от античного утонченного гурманства, — это суп из майских жуков, каковой еще в прошлом веке подавали на первое в семьях бедняков. А сегодняшняя культура и воспитание сделали нас поклонниками мяса. И напрасно!

Что, собственно, мы в нем нашли? Правильно, протеины, иначе — белки. Голодающие регионы оттого и голодают, что не хватает полноценного белкового питания. По подсчетам ученых, жителям Земли недостает ежегодно около 30 млн. т протеинов. Скотоводство не может восполнить дефицит — иначе давно бы восполнило. Где выход? В массовом разведении насекомых. Такой ответ подсказывает французская лаборатория "Оркос" во главе с физиком-ядерщиком и энтомологом Бруно Комби, выпускником элитарной Политехнической школы в городке Шамбурси рядом с Сорбонной.

Мсье Комби — убежденный энтомофаг. Уже шесть лет он, кроме насекомых, ничего в рот не берет. И то верно — зачем, например, кофе с круассоном, если проще содрать с поваленной сосны кусок коры и за 20 минут наковырять сотню личинок дровосека (Rhagium inquisitor)? "Белков и жирных кислот в них больше, чем нужно для одного обеда", — уверяет Комби.

Личный пример голодающему человечеству — вот цель ученого. По оценкам ЮНИСЕФ, примерно четверть населения планеты систематически недоедает. В странах третьего

Т Е X Н И К А - Н ^ 0J ЕЖИ 4 ¹9 6