Техника - молодёжи 1996-05, страница 49
ш к СТОРОНУ Ж Яэтой истории есть, как положено, герой уи героиня. Он — более чем известен, J она—сегодня—далеко не так популярна. Но 35 лет назад кинематографистам и спортсменам-конникам имя Эвелины Тума-ревой было известно больше, чем Владимира Высоцкого. Отчаянная была девчонка. Росточком, как говорится, метр с кепкой. Но именно ее тренеры не боялись сажать на самых строгих — «отбойных» лошадей, потому что знали: не струсит и, скорее всего, найдет «ключик» к любому упрямцу. Так случилось и с Бравым — чистокровным скакуном, попавшим в спортивное тренотделение московского ипподрома «в полном беспорядке». Бравый (опустим причины — важен факт) был неуправляем. В первый раз, чтобы сесть на него, Эвелина перелезла через стенку, разделявшую денники. Чего только не вытворял Бравый, почувствовав, что кто-то опять на него сел. И чего только не вытворяла юная всадница! Представляете себе, как можно надеть уздечку и седло, сидя на озверевшем жеребце, да потом еще и подтянуть подпругу?! Бравый готов был не только скинуть ее — убить, растоптать, растерзать! Но постепенно все наладилось. Как Маленький принц — Лиса, приручила Эвелина строптивца, а потом и побеждать его приучила. Он скакал почти беспроигрышно, но — только под ее управлением. Кинематографисты снимать коней (бега, скачки) любили и во времена социалистического реализма. Эвелину на съемки приглашали регулярно, поскольку многое умела, была дисциплинированной и в седле смотрелась отлично. Однажды, летним днем 1961 г., тренер сказал ей, что будут очередные съемки. — Пусть Головастик разомнется, прогуляется, да еще и на сахар ему зара- КАК НАЧИНАЛИСЬ красочные камзолы, собрались вокруг помощника режиссера. Мы с Бравым тут же. Помреж объяснил, что, по сценарию, нам «КОНИ ПРИВЕРЕДЛИВЫЕ» нужно прыгнуть препятствие и финиширо вать в борьбе. Только при этом нельзя обго нять идущую по параллельной дорожке one раторскую машину. Необычной была та машина — ЗИС-110 открытым верхом. Операторы располага лись позади шофера, а от правого переднего сиденья вверх и чуть вбок была приварена крепкая металлическая стойка с приспособлением вроде руля детского самоката на верху. К этому рулю пристегнули поводья, а середины стойки горизонтально шла к пра вому заднему колесу штанга, труба штырь, на котором в соответствующем месте как-то умудрились приделать скаковое седло со стременами. — Правительственную машину объезжать нельзя, — мрачно пошутил один из участников скачки, кажется, Олег Мартемьянов — мастер спорта, известный конник, за хроническую неулыбчивость прозванный Несмея ной. Ждем режиссера, восседая на конях и по глядывая сверху вниз на артистов, статис тов, публику. Бравый ведет себя уже ко всему привык. Общее внимание при влек какой-то неумеха, одетый в толстый коричневый свитер и нелепую здесь вязаную шапочку. Спортивный с виду, он, коротая время, пытался сесть верхом на спокойней шего конягу, приведенного на асфальтовую площадку возле трибун. Пытался сесть — сильно сказано. Скорее он пробовал вползти на лошадь. Недостаточно сильно оттолкнувшись от асфальта зависал где-то на полпути, цеплялся за сед ло и гриву, но потом все равно сползал вниз. Наконец, парень кое-как забрался в седло, шевельнул поводом. Конь сделал несколько шагов вперед, ездок напрягся, качнулся, но, к счастью, не упал резко взял повод на себя. Конь встал, и теперь всадник никак не мог уговорить его сдвинуться с места. Тут уж мы отреагировали. Пошли в ход коронные фразочки конников: «Что сгорбился, ботаешь. — Головастиком тренер Т.Амилах-вари называл Бравого. Что было дальше, рассказывает Эвелина Павловна Тумарева, ныне — член судейской коллегии Центрального московского ипподрома, ведущий его специалист по технике безопасности: — В день съемок несколько молодых ребят из конноспортивной школы, одетых в Эвелина Тумарева с Бравым. Любитель- 60-х годов. Кадр справа (герой узнаваем) из более позднего фильма — «Служили два товари- |
