Техника - молодёжи 1997-01, страница 50

КНИЖНАЯ ОРБИТА

СТОЛЕТИЕ ЧИЖЕВСКОГО:

А.Л.Чижевский. Космический пульс жизни. М., «Мысль», 1995 г., 767 е., в пер., тираж 5 ООО экз.

Событием следует признать выход в свет этой книги. Roma разваливаются на глазах некогда всемирно известные издательства, выход в одном из них сборника ключевых работ долгое время опального классика науки XX в. (а следом столь же емкого тома его воспоминаний) нельзя считать лишь выпуском очередных книг, пусть сверхполезных и сверхнужных. Мы вправе говорить на этот раз о гражданском подвиге издателей. И пусть оформление томов чуть старомодно, но многотрудная жизнь Александра Леонидовича пришлась в основном на первую половину нашего века, и облик изданий вполне соответствует облику и духу его вре-

«Космический пульс жизни» получился монументальным и фундаментальным. Это логично: мышление автора — одного из основателей современного космического естествознания — было, если можно так выразиться, вне- и надпланетным.

В последние 10—20 лет Чижевского издают довольно часто и охотно. Но впервые так полно и так разнообразно представлены его ключевые, без преувеличения, работы, положившие начало не только космической биологии, но и космической социологии. В том числе и те, что при жизни автора не публиковались или были подвергнуты разносным «критическим разборкам», удостоились язвительных ярлыков со стороны наемников от журналистики.

В силу этих, в частности, причин Александр Леонидович мог издать далеко не все, что знал и думал о Солнце, о влиянии происходящих там процессов на земное наше бытие. Теперь тот пробел воспол-

Структура тома складывается из двух разделов. Первый и, может быть, главный — рукописи 1929 — 1930 гг., которой составитель сборника Л.В.Голованов дал условное название «Земля в объятьях Солнца» — исключительно потому, что сам Чижевский единого заголовка для такого обобщенного издания его «солнечных» сочинений не предусмотрел.

В этой подборке, занимающей половину тома, сохранены все внутренние заголовки Чижевского, а порядок построения работ соответствует авторской воле и логике. Во вступлении он как бы «раскачивается», а заодно и нас просвещает, рассуждая о роли Солнца в мировой философии и обожаемых им мифах древности. Далее — представле-

физические и химические процессы, на органический мир Земли, на динамику эпидемий... Это — то, что было признано (в большей или меньшей степени) еще при жизни автора. Вторая же часть объемистой рукописи — то, что тогда считалось крамольным: анализ воздействий периодических и спорадических возмущений Солнца на ход и развитие всемирно-исторического процесса, а также текущей — социальной! — жизнедеятельности. Последние страницы раздела посвящены становлению космической биологии, медицины, экологии.

Вот такой емкий получился «полутом».

Другая его половина — иное сочетание

статьями из сборника «Земля во Вселен-

ГИППОКРАТА

А.Л.ЧИЖЕВСКИЙ

ЭСТАФЕТА

Тело людей и других животных поддерживается тремя родами пищи, каковы: плотная пища, напитки, воздух.

Гиппократ

Из пепла и праха рождается История. И, как Феникс, является она нам, очищенная от смерти...

Масштабы быстролетной человеческой жизни и масштабы жизни природы несовместимы. И потому человек, смотрящий пытливым взором на природу, всегда чувствует в ней глубокую древность, и каждая песчинка на морском берегу говорит о том, что живет она уже тысячи тысяч столетий, и человек — всегда юный пришелец, которому суждено только одно мгновение видеть голубые дали и зеленые волны, только одно мгновение дышать воздухом, пронизанным солнечным светом и наполненным электричеством!

Глубокая древность окружающего мира и рядом с ней — быстропроходящий поток; человек — стрела, пролетевшая через тысячи поколений к сегодняшнему дню и принесшая с собой величайшее качество, которое дано природой только ему одному, — сознавать и мыслить.

Медицина — древнейшая из наук и самая трудная из всего великого арсенала человеческого знания.

Острову Кос суждено было прославиться в веках, ибо на нем родился, жил и мыслил величайший врач всех времен и всех народов Гиппократ — гигант медицины...

Но люди еще многого не знают. Не знают они, что значит таинственное, непостижимое учение Гиппократа о воздухе, дающем человеку жизнь, излечивающем человека от болезней, продлевающем жизнь. О каком воздухе учил Гиппократ? Не напрасно же

— И вот, такое горе, — сказала женщина,— неизвестно, когда он вернется...

Минуту Гиппократ колебался, а затем подошел к ней и решительно сказал:

— Веди меня к твоему сыну, я постараюсь ему помочь, пока приедет отец.

Гиппократ с самого малого возраста помогал Гераклиду, присутствовал при его разговорах с больными, участвовал в приготовлении лекарств. И в надежде увидеть (впоследствии) Гиппократа хорошим врачом, Гераклид многому уже научил сына.

Женщина недоуменно посмотрела на мальчика.

— Ты? — сказала она, — Но ведь его уже лечили наши местные врачи и сказали, что он безнадежен, и я надеялась только на

— Раз твой сын безнадежен, — ответил Гиппократ, — я не смогу повредить ему, а может быть все-таки и помогу.

Он вернулся в комнату отца, взял его сумку с лекарствами, вышел к женщине и ска-

— Идем, не будем терять времени, — и столько было в его тоне твердой уверенности, так серьезно и вдумчиво смотрели его глаза, что женщина покорно поднялась и пошла вперед, указывая ему дорогу.

...На каком-то странном ложе Гиппократ увидел бледного, с лихорадочно горящими

его книги дошли до нашего времени через две тысячи триста лет? Дошли до нас и принесли великую задачу о воздухе...

мательно приглядывался Гиппократ к окружающей его обстановке, он видел больных людей, приходящих к его отцу за помощью. Его мать, будучи повитухой, также все свое время, свободное от забот о семье, отдавала боль-

Однажды, когда Гиппократ был еще мальчиком, произошло следующее событие, определившее...

Гиппократ с увлечением занимался изучением восточного папируса. Вдруг во дворе послышался разговор; чей-то женский взволнованный голос спрашивал Гераклида (отец Гиппократа, знаменитый врач,— Ред.), затем раздался горестный возглас разочарования, когда один из слуг ответил, что Гераклид отсутствует и вернется только через несколько дней. 15-летний Гиппократ отложил свой занятия и вышел узнать, что случилось.

Бледная изможденная женщина, плохо одетая, с выражением тяжкого страдания на лице с надеждой взглянула на юношу... Он участливо спросил, какое несчастье привело ее в их дом.

Женщина, обрадованная сочувствием, рассказала, что она вдова и что ее единственный сын Феогнид — опора, надежда и счастье ее жизни — уже давно болен, а в последние дни ему стало еще хуже, и соседи посоветовали ей обратиться к Гераклиду...

Т i » Н » И - М О Л О Д Е « И_1 9 7

ЕЯ