Техника - молодёжи 1997-08, страница 10

хозяйственной деятельности сверху, снижение жизненного уровня, сокращение ассортимента товаров и их дефицит, идеологизация всех сторон жизни, монизм вместо плюрализма, приоритет общественного над частным (а то и общего над личным?..). Другие характерны лишь для ожидаемого мирового тоталитаризма: а) переориентация с трудосбережения на ресурсосбережение — чтобы дать передышку биосфере; б) сужение понятия национального суверенитета — вследствие исчезновения понятия национальной экономики; в) возможно, централизованный контроль численности населения (путем лицензирования деторождения) — иначе «всего будет хватать, но не всем» (Райкин).

Объективная предпосылка грядущего авторитаризма — истощение биосферы. И субъективная налицо: единство уже сложившейся системы МКХ!

В обстановке нарастающего господства общественной собственности и отмирания рыночных отношений хищнический, безжалостный характер мирового рынка должен смягчиться. Так что отсталым странам, видимо, «светит» щадящий режим: враждебное воздействие МКХ будет постепенно слабеть. По нашему прогнозу, им осталось потерпеть еще около двух десятилетий — сомнительно, впрочем, что сия перспектива шибко их утешит...

Итак, текущий период экономического роста и доминирования частной собственности (глобального либерализма), как мы предполагаем, в конце второй декады XXI в. сменится этапом экономической стагнации и господства общественной собственности (глобального тоталитаризма). Сейчас отсталым странам неуютно: МКХ беспощадно выталкивает их из «касты» производителей и превращает в хронических сырьевиков-иждивенцев.

Неспроста мировой рынок для государств-лидеров — щедрый благодетель, а для прочих — монстр. Но лет через 20 — 25 глобальный тоталитаризм уравняет всех.

В СОТЫЙ РАЗ

ПРО ОСОБЕННУЮ СТАТЬ

Накануне перестройки СССР занимал позицию где-то на водоразделе между группами развитых и отсталых стран. Производительность труда в нем на 20% превосходила среднемировую. Правда, это балансирование стоило нам огромных усилий и средств. Сегодняшняя ситуация известна каждому: плановое производство, у которого одним мощным ударом выбили почву из-под ног, приказало долго жить, а создавать на нашей территории новые предприятия ТНК как-то не нашли нужным. В итоге мировои рынок в один присест слопал Россию и другие бывшие союзные республики, и они тут же очутились в группе отстающих — увы, как раз в то время, когда их за отставание нещадно бьют и им самим выкарабкаться невозможно!

Правда, в отличие от других государств-аутсайдеров, Россия пока имеет хотя бы теоретический шанс отгородиться от враждебного воздействия мирового рынка. Ведь ее отсталость обусловлена не столько слабостью производительных сил, сколько негодной их организацией. Посему — альтернатива: либо быть внутри системы МКХ и, подчиняясь ее требованиям, неуклонно свертывать собственное производство; либо выйти за пределы упомянутой системы и обрести относительную независимость.

В первом случае наше Отечество без особых усилий сползет в болото экономической деградации, став топливно-сырь-евым придатком МКХ. В идеале при таком раскладе Россию ждет участь латиноаме

риканских стран; возможно также, что не удастся сохранить ее целостность — ибо примат частной собственности обеспечивает в крупных и притом отсталых федеративных государствах преобладание центробежных сил над центростремительными. Как сильный магнит вытаскивает гвозди из старых досок, так МКХ вытягивает субъекты из отживших объединений. Относится ли к их числу Россия — как знать...

Во втором случае она могла бы — как и прежде, ценой титанических усилий и неусыпных хлопот — плестись за лидерами, обре аясь где то на подступах к МКХ. На таком мученическом пути ей, конечно, не удастся самой стать лидером (последние ныне за пределами МКХ существовать не могут), но шансов сберечь собственное производство — больше.

Только... (теперь внимание!) ЗАЧЕМ НАМ ЕГО БЕРЕЧЬ?

Мысль на первый взгляд кощунственная и совершенно дикая, но не надо спешить ее отбрасывать. Дело в том, что в связи с начавшимся формированием мирового социума и интегрирования экономики складывается небывалая доселе ситуация. Раньше каждая страна была ВЫНУЖДЕНА заниматься экономической деятельностью, ибо лишь она гаран провала самостоя ельность и расширение искусственной компоненты среды обитания. Теперь же — в рамках единственной, глобальной макроэкономической системы — такая надобность отпала. Те, кто в матери альном производстве не преуспел, но до стиг успеха в иных видах деятельности, получают шанс сосредоточиться преимущественно на них. Иными словами, грядущий мировой тоталитаризм позволит каждой стране развивать то, к чему у нее «призвание», и не отвлекаться на бесполезные попытки добиться лидерства во всем.

И еще один из читательских откликов показался нам достойным опубликования. Его автор, согласившись с мрачноватыми рассуждениями г-на Анти-Баландина («ТМ», №2за 1997г.), сделал из них жизнерадостный вывод:

Сразу замечу: не отношусь к сторонникам апокалиптических прогнозов типа скоро все провалится в тартарары» и в целом :огласен с Ардапионом Киреевым, что именно по «поисковому» пути пойдет человечество. Если и применять к обществу движущемуся такой дорогой термин «метастабильное то лишь в смысле «имеющее нулевую вероятность распада». Не стоит преувеличивать опасность «конца света»; я оцениваю наше положение как довольно устойчивое.

Мне представляется, что вышеупомянутый конец может бы ь трех типов: 1) что-нибудь глобально-космическое совершающееся быстро и от людей никак не зависимое; 2) мировая война с применением оружия массового поражения—тоже окончится быстро, но вероятность ве зависит от нас и кстати, заметно снизилась с прекращением холодной воины 3) экологическая катастрофа: она течет медленно, и тут опять таки все в нашей власти. Опасность последнего исхода наиболее реальна, но и легче всего контролируема. Почему?

ВСЕ БУДЕТ

ХОРОШО

Прежде всего вспомним, что самый главный у человека — не инстинкт собственности, а инстинкт самосохранения, как у животных. Правда, работает он лишь при непосредственной угрозе жизни. Кроме того, можно согласиться с киреевским допущением, что люди в большинстве своем не самоубийцы. Отсюда вывод: экологическая ситуация улучшится или хотя бы перестанет ухудшаться когда достигнет крайней черты. Пока до нее еще далеко. Да, умираем, но отнюдь не все; да, болеем, но не очень — и не сразу — заме ен «экологический» корень наших недугов. Чтобы его разглядеть, надо мыслить стратегически. Отдельные люди это умеют, человечество в целом — нет. Здесь уместна аналогия с фундаментальной наукой, особенно если рассуждать о прибыли: да разве не сверхприбыльны фундаментальные исследования, ведь почти все, чем мы сейчас пользуемся — и на чем делаем деньги — основано на открытиях, сделан-

ТЕХНИКД-МОЛОДЕЖИ 8 9 7

ных десятилетия и столетия назад! Достаточно сравнить средства, затраченные в то время на науку, с прибылью, ею принесенной за период практического использования результатов. К сожалению, политики и бизнесмены мыслят иначе. Что же в итоге? Унылое (если у одно, метастабильное) балансирование возле критической грани? Думаю нет.

Главным образом по ому и нет, что существует этот самый инстинкт собственности — не статическии а именно стремление к приумножению благ. Я умышленно не употребил перед последним словом прилагательное-штамп «материальных» — ибо здоровье, продолжительность жизни и условия окружающей среды, ее обеспечивающие, суть тоже товар, не материальный, но имеющий, скажем так, материального носителя — человека причем КАЖДОГО КОНКРЕТНОГО, а не человечество вообще. Другое дело что товар сей пок мало востребован, и весь вопрос в том появится ли на него массовый спрос.

Уверен в положительном ответе. Объясняю почему. Мне кажется правомерным подразделение по ребностеи пусть условное и не очень строгое, на две группы. Одни лими-ируются естественными надо ностями. Человеку не надо еды больше, чем он способен

8