Техника - молодёжи 1998-08, страница 48

Алька сорвала с груди номерной знак. Затем, снова испытав отчаяние по поводу потери вещей, тем не менее сняла куртку и свитер... не бросила, аккуратно сложила в углу — а ну, как пригодится другому несчастному беглецу?

Майка на ней вовсе неплохая, импорт из Ростиковых рук; ну, а джинсам положено быть потертыми. Сойдет. Сделав три шага от вокзала, Алька наткнулась на это. Добротный, тугой бумажник из змеиной кожи, тонкой и прочной, с ясно видимым зигзагом спинного узора. Бумажник. Полеживает себе на асфальте вдали от главного входа, от прибывающих автобусов и машин. Огляделась — не розыгрыш ли, не протянута ль нитка откуда-нибудь из кустов, как они в детстве делывали?.. Быстро нагнувшись, подобрала находку, сунула в карман джинсов. Тут же, на месте, рассматривать не решилась. Был уже другой страх — что вернется потерявший, хозяин. Оттого вновь заскочила в служебную даерь... В этот день Алина Клюева, волею судеб переброшенная через десятки тысяч километров, чувствовала себя легко и даже весело. Бумажник раскладывался натрое: пальцы обретали в нем приятную толщину пачки "зеленых" с президентом Франклином в пудреном парике; лежали также и сингапурские доллары... Вернувшись в аэровокзал Шанги, — как полноправная туристка, через главный вход, — Алька самозабвенно предалась блаженству покупок. О, это был пир, вакханалия!

Привычные продавцы понимали язык жестов, тем более актерских: облеклась в салатовое японское платье и белый жакет "Дункане", надев изящные стуколки, старые вещи она бросила в тут же купленную сумку "Ред стоун". Разжилась, слава Богу, и темными очками в пол-лица, и макияжем "Эсти Лаудер", и — сколько той жизни! — за тринадцать с полтиной шикарными сигаретами "Бен-сон энд Хеджес кинг сайз филтр".

Рейсов ни до Киева, ни до иных городов прежнего Союза, понятно, не было с начала Евразийской войны. Пришлось взять билет на вечно нейтральный Цюрих, это все же был ближний свет. Рейс оказался ночной — удачно, целый день подарен для знакомства с Сингапуром.

На Ист-кост Экспрессвэй из окна автобуса увидела она обгоняемую колонну хмурых длинных грузовиков с брезентовыми будками — и содрогнулась, поняв, кого везут. Выйдя у Мерлайон-парка, парка Морского льва, долго дивилась на символ города, вздыбленного полульва-полурыбу. Фонтанная струя из его пасти красивою дугой падала в грязный океан.

В городе она искала признаки предвоенного беспокойства, но находила с трудом: там — заслон из мешков вокруг батареи зенитных орудий, здесь — скромно упрятанная в переулок бронетехника. Маленькие пятнистые солдаты вели себя вполне беспечно.

Вообще же местный народ был непостижим. Да боятся ли они тут будущего?... Щуплые, желтовато-бледные (вот она, "банано-во-лимонность"!), с одинаковыми смоляными волосами, шли вокруг нее горожане; одетые с мотыльковой легкостью, щебеча детски-старческими голосами, проходили, кажется, сквозь Альку, и темноглазие в припухших веках было непроницаемо. Чужие!..

Устрашающие плакаты с черепом, прикрытым зелеными клочьями кожи, встречались везде, несколько портя настроение; впрочем, Альке не очень верилось, что в этом не по-земному чистом городе дадут распространиться мору... Ей захотелось снять обувь при входе на вылизанную площадь, где под пальмами красовались старинные белые особняки, по-английски сдержанно-роскошные: парламент, верховный суд, муниципалитет и — видимо, для бывших хозяев нв менее важный — крикетный клуб...

Уже в сумерках возвращаясь обратно, на углу Патерсон-роуд купила Алька свежую местную газету. И малое знание английского заставило вздрогнуть, еще издали увидела за стеклом киоска большие черные буквы: "Блэк Лорд аттакс", то есть "Черный Лорд атакует". Господи, кошмар какой-то! "Куала-Лумпур воз дестрой-ед"... Разрушен? Да это же совсем рядом, пару часов лета! Неясный, точно на бегу сделанный снимок: темная с огнями масса, нависающая над крышами.

Положив себе, если все кончится хорошо, изучить английский, Алька совсем было уже сунула газету в урну — но вдруг среди текста мелькнула знакомая сцепка букв: УФО. По-нашему — НЛО... Неопознанные летающие объекты. Основная военная сила Черного Лорда. Угловатая масса в огнях над улицами Куала-Лумпура.

Мигом выплыло перед нею чеканное лицо Марка, протягивающего ей стакан с багряным вином. Вот они кто, значит. Впраеду инопланетяне — не то, что эти злополучные торгаши, на которых ежеминутно может обрушиться их парадиз! Монстры, оборотни, в подлых целях принявшие человеческий облик... да еще какой привлекательный! Ох, беда моя... Самая пошлая обывательская фантастика сбылась, пришло время торжествовать над Алиной подругам-психопаткам. УФО атакуют, их ведет Черный Лорд, едва ли не Дарт Вейдер из "Звездных войн"... "Интернейшнл эр форс" ("международные военно-воздушные силы") — с ними-то что?.. "Дест-ройед", прочла она. Вот так. А эти, местные, как ни в чем не бывало, пролетают в лаковых машинах по раздольной Патерсон-роуд!

Бросив газету, она пошла быстрее. Хотелось спрятаться от

гнойно-рыжего, как всегда над большими городами, залитого светом неба. Мимо станции подземки добралась до перекрестка с Орчэйд-роуд; обо всем позабыв на минуту, задрала голову и рот разинула на граненую башню отеля "Династи", с кровлею как у старинной пагоды — концы стропил загнуты кверху. Наискось через проспект плясала, дразнила огненная надпись: "Тропикана найт клаб".

Будто влекомая чужой волею, двинулась Алька к ресторану. Навстречу ей усиливалась музыка, вполне американская, трескучая и беспечная.

Стрельнула мысль: муравьи! Просто не могут понять, в своей шустрой ограниченности, всей меры нависшей угрозы. Бог знает, когда воевали — с японцами, что ли, во вторую мировую, да и то из-под английской палки?.. Она внимательно вгляделась в лица подъезжавших к "Тропикане" бабочек-женщин, что даже в старости не выглядят взрослыми и с прелестной неловкостью семенят на парижских каблучках; в лица их спутников, сквозь азиатскую закрытость освещаемые таким наивом... Многие мужчины были в военной форме, словно прямо отсюда, выпив прощальный коктейль, отправлялись на фронт. Алька вспомнила Хоменко, с ведерным брюхом под камуфляжем.. Шут! Здесь — другое. Эти действительно могут прямо из "Тропиканы", от эдемского своего бытия, пойти в бой. Потому что... нет, не муравьи. Фаталисты. Врожденные, бессознательно уверенные: чему быть, того не миновать. Настолько привыкшие сливать себя с семьей, родом, всею нацией, что как бы и смерти не подвластные...

Родные рефлексы были в Альку впечатаны намертво, она и не надеялась, что найдется в зале место, ждала узкоглазого непреклонно-вежливого вышибалу. Не тут-то было: ласточкиным хвостом фрака обметая столы, "бананово-лимонный" проводил ее; склонив пробор, усадил за столик. Здесь готовились к Рождеству: курьезно для города, где и снег-то не падал с ледникового периода, выглядели подаешенные к потолку сани с обаяшкой Санта-Клаусом, гонящим пару серебряных оленей. А мишурная раззолоченная ель у эстрады?.. Взяв "джин энд тоник", Алька жадно смотрела вокруг себя. Нет, в этом своем деятельном покое они, право, выигрывают перед нами, такими старыми, с разбухшим "я" и страхом смерти в каждой клетке! Много ли достоинства вон в той паре европейцев? Львиноволосый, льнобородый скандинав набрался до распада личности, и сидит, запрокинув голову; веснушчатая белобровая спутница его, после затяжек истерически отбрасывая руку с сигаретой, пялится в никуда...

Так ли? Глаза обоих были устремлены на потолок, а там — почему-то закачались сани, и глупый краснощекий родич Деда Мороза стал помахивать в такт посохом. Истошный свист, гром ломаемых звуковых барьеров хлестнули сквозь музыку; люди неспешно вставали от столов. "У нас бы уже топтали друг друга..." Вполне отчужденно, словно все кругом мелькало на полиэкране, Алька допила джин, бросила деньги и мимо склоненного пробора, не думавшего покидать свой пост, пошла к дверям.

Вторично грянул бич по столам, по певучему хрусталю — истребители волнами мчались на север. Ясно чувствуя тяжесть перекрытий над головой, Алька ускорила шаги. С тротуара увидела, как уносится за стеклянные башни последнее звено треугольных стрел.

"Боже мой, что же будет, что же будет?.." Она понимала, что здесь должны быть какие-нибудь бомбоубежища, возможно, под тою же "Тропиканой" или любым из налитых светом аквариумов кругом, — но как туда попасть?.. Где-то за домами уже словно дубовую мебель двигали, роняя на пол сервизы; порой сполох выхлестывал до зенита. Крадучись отъезжали, уносились "Ауди" и "Тойоты"; загулявшего верзилу-туриста не могли запихнуть в автобус его друзья в шортах, он ревел и отбивался, точно ведомый на заклание. Улицы пустели, прекращалась шикарная езда. Китаянка на велосипеде, с ребенком перед собой, устав, притормозила возле бровки. Встретясь глазами с Алькою, смущенно улыбнулась; таращился на чужестранку малыш в комбинезончике с большими пуговицами. Алька в ответ разулыбалась возможно сердечнее и пальцами сделала "козу"...

Настала полная тишина, прерываемая лишь бранью пьяного. И вот, озаренная сверху мгновенной фиолетовой вспышкою, заколебалась "пагода" "Династи"...

Медленно-медленно кренился отель, словно дерево, подрубленное у корня; опережая его, начал сползать шатер кровли. Девчачьим голосом закричав, на виляющем велосипеде бросилась прочь китаянка. Упала, постаравшись, чтобы ребенок не оказался внизу, но, видимо, неловко: осталась лежать на спине. Подбегая к ней, Алька слышала плач малыша, тормошившего мать. Но тут асфальт поехал, словно автокар, свалив Альку с ног. Это рухнула тысячетонная громада "Династи".

Сухая пыль обдала актрису; кругом билось, дребезжало, катилось, подпрыгивая. Боясь крупных обломков, она рванула прочь, к ступеням подземного перехода. Оседали небоскребы по обе стороны Скоттс-роуд. Точно сшибленный пинком с тыла, погасил все

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 8 98

КШ