Техника - молодёжи 1999-07, страница 59

дельных Болгарии и Венгрии), на что способен Ногай. Давно ожидая с его стороны враждебных акций, Милутин, вне всякого сомнения, внимательно следил за расстановкой сил в Орде. В 1291 году многоопытный Ногай помог занять золотоор-дынский трон своему молодому родичу Тохте. За это новоизбранный хан признал верховенство Ногая в делах Орды и автономию Крымского улуса. Однако очень скоро отношения двух Чингисидов разладились: Тохта вовсе не собирался делить власть с Ногаем и мириться с его сепаратизмом. Военный конфликт между ними был неизбежен.

И Милутин решил избежать самоубийственного столкновения с сильнейшим противником, не без оснований надеясь, что борьба за власть в Орде вскоре отвлечет крымского правителя от прямого вмешательства в сербские дела. Но замириться с монголами можно было лишь одним способом — подчинившись им. Чингисхан в своей Великой Ясе (своде законов) заповедал наследникам: «Запрещается заключать мир с монархом, князем или народом, пока они не изъявили полной покорности»⁴. Пришлось изъявить ее устами послов и сербскому королю. Но улусный эмир, еще в начале 80-х провозгласивший себя ногайским ханом, присягой и подарками не удовольствовался — в знак верности Милутина он затребовал к себе его старшего сына Стефана с несколькими сербскими вельможами. Согласно житию, королевичу исполнилось к тому времени лишь десять лет. (Монголист Эренжен Ха-ра-Даван указывает иной возраст — семнадцать).

Вскоре сербский престолонаследник и другие знатные заложники прибыли в ставку Ногая, и тот отменил карательную экспедицию. Так в 1292 году (некоторые историки называют также 1293-й и даже 1296-й) Сербия признала вассальную зависимость от Ногайского государства.

РОЛЬ ОДИНОЧЕК В СУДЬБАХ ДЕРЖАВ

От ногайского разорения Сербию уберег смиренный подвиг ее преславного королевича. От ногайского ига — в лице самого Ногая — избавил... дерзновенный поступок безымянного русского дружинника, сражавшегося в войске Батыева правнука Тохты.

В 80-е годы русские князья — вассалы монгольских властителей — разделились на два лагеря. В Сарае, у легитимных золо-тоордынских «царей» (а за десять лет в Орде сменилось три хана) искали покровительства Андрей Городецкий (третий сын Александра Невского), Федор Смоленский и ростовские Рюриковичи; в Крыму, у самопровозглашенного ногайского хана — родные братья Андрея: Дмитрий Переяславский и Даниил Московский, а с ними — Михаил Тверской. Эти две партии спорили за великокняжеский владимирский стол и в междоусобной борьбе за власть призывали на земли соперников «своих татар». Те же, по обыкновению, жгли и грабили всех подряд.

Во второй половине 1290-х соперничество Тохты и Ногая переросло в открытые военные действия. В сражениях с обеих сторон участвовали, в свою очередь, русские отряды. Поначалу Тохта проигрывал, но в

конце 1299 года перехватил инициативу, и в битве у Каганлыка (по одним данным, на современной Полтавщине, по другим — близ нынешней Одессы) армия Ногая была разгромлена. Ее престарелый предводитель получил рану, пытался спастись бегством, однако его нагнал и убил русский ратник из воинства Тохты. (По-видимому, обстоятельства погони препятствовали пленению оплошавшего полководца.) Голову Ногая дружинник доставил Тохте: до изобретения фотографии эта часть тела являлась единственным «документом», удостоверявшим личность убитого врага.

Разумеется, воин ждал награды, но ордынский правитель приказал его... казнить. По преданию, мотивировал он свой приговор так: «У простолюдина нет права убивать хана»⁵. Сентенция слишком афористична, чтобы понимать ее буквально. В уже упоминавшейся Ясе Чингисхан «узаконил, чтобы старейший из эмиров, когда он проступится (так в оригинале. — А.В.) и государь пошлет к нему последнего из служителей для наказания его, отдавал себя в руки последнего и распрости

рался бы пред ним, пока он исполнит предписанное государем наказание, хотя бы то было лишение живота»⁶. Так что «простолюдин» имел право убить крымского эмира, каковым оставался некоронованный хан Ногай, — но только по приговору Тохты. Похоже, дружинник не получал соответствующего приказа. Мало того, он презрел обычай монголов умерщвлять знатных и уважаемых людей без пролития крови. Оказалось нарушенным и неписаное правило русских воинов и ополченцев, которые, по свидетельству летописца, придерживались в отношении побежденных врагов своеобразной сословной субординации: «...бояринъ боярина пленившю, смердъ смерда, градъ града...» (то есть горожанин горожанина)⁷. Рядовой дружинник, настигший и обезглавивший владетельного князя из рода Чингисхана, по всем статьям «превысил полномочия». За что и поплатился собственной головой. Властители, когда им это выгодно, чтут букву закона.

...Спустя 90 лет в битве на Косовом поле сербский витязь Милош Обилич убьет ту

рецкого султана Мурада I прямо в его шатре. Две местных деревни — Милошево и Обилич — назовут в честь героя. О безымянном же дружиннике, сразившем крымского хана Ногая, память сохранят лишь исторические предания да научные труды. Наверное, так и должно быть. Междоусобные войны не доставляют славы их участникам. И все-таки здесь случай особый. Хотя в борьбе с Ногаем Тохта и его русские союзники отстаивали собственные интересы, ближайшие последствия их победы отвечали нуждам и чаяниям болгар и сербов.

ИЗ КРЫМСКОГО ПЛЕНА -В ЦАРЬГРАДСКУЮ ССЫЛКУ

Западные владения Ногая Тохта разделил между двумя своими сыновьями: один получил земли в северном Подунавье, другой — на Буге. На суверенитет Сербского королевства и Болгарского царства хан-победитель не посягал: у него хватало дел по восстановлению порядка в Орде и на Руси.

Зависимость от крымского эмира унижала сербскую корону и обременяла ее

Границы Сербии: зеленой линией обозначены ее рубежи в 1196 году, при великом жупане Стефане Немане; фиолетовой — в 1355-м, при царе Стефане Душане, в пору наивысшего могущества Сербского государства; синей — в 1389 году, после поражения сербов в войне с турками. Слева: вверху — герб средневековой Сербии, внизу — икона святого великомученика короля Стефана Дечанского (отца Душана).

подданных дополнительными поборами. Однако не мешала королю Милутину проводить самостоятельную внешнюю политику. В 1299 году он успешно завершил войну с Византией и женился на принцессе Симониде — дочери византийского императора Андроника II Палеолога, в результате чего значительно расширил свои владения. В XIV столетие Сербия вступила сильной и независимой державой Но меньше века оставалось ей для свободного развития. В Малой Азии уже распался Сельджукский султанат, и один из его прежних вассалов — турецкий эмир Ос

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 7 9 9

57