Техника - молодёжи 2000-03, страница 50

глазами. Когда он говорил, лицо его странно каменело, даже губы почти что не разжимались.

Зато руки!

Неподвижные, когда он молчал, они начинали безостановочно двигаться, когда он говорил. И наоборот, когда он замолкал, начинало двигаться неподвижное во время разговора лицо. Оно кривило губы, подмаргивало глазами, изгибало брови и шевелило морщинами.

Создавалось ощущение, что он говорит руками, а жестикулирует лицом...

— Все смотришь, образованный? Презираешь, да? Не любишь простых людей? Брезгуешь?

Надо было бы встать и уйти, но на улице был дождь и сильный ветер, а в кабачке тепло. Я нехотя ответил:

— Что-то вы, уважаемый, не очень похожи на простого человека. И руки у вас не рабочие, ухоженные.

Он рассмеялся, не раздвигая губ.

— Заметил, образованный? Умный, да? Все знаешь, да? А я и не говорил, что я рабочий. Я, образованный, — служащий Магистрата.

Черт сидел у меня во рту и дергал за язык! Теперь отказаться от беседы и выпивки с ним стало просто невозможно, с людьми Магистрата связываться было чревато последствиями.

— И кем же вы служите? — спросил я для того, чтобы что-то сказать.

Он закинул содержимое своего стаканчика в рот, не запрокидывая при этом голову, а наклонившись к стаканчику, — он как бы не проглотил, а склюнул его содержимое. Потом поднял голову и ответил, посмотрев на меня безо всякого интереса, жестикулируя руками:

— Кем, кем... Поводырем Шляп, вот кем.

— Простите. Кого? Кого поводырем?

— Во, дает, образованный! Ты что, никогда про нашу службу не слыхал?! — если не на лице, то в голосе его появился какой-то интерес к моей особе. — Ну, значит, слушай, образованный, про нашу службу и мою работу.

Он еще склюнул из стаканчика и продолжил:

— Вот выходит на улицу города человек в шляпе. Идет он по улице и надо ему зачем-то шляпу эту снять. То ли голова у него зачесалась, то ли еще чего. Одним словом, приподнимает он, значит, шляпу, а тут ветер кааак дунет!

Тут он так грохнул кулаком по стойке, что на ней подпрыгнули все кружки и стаканчики, забрызгав пеной и потеками красного вина полированную поверхность.

Мальчик с тряпкой бросился вытирать пролитое, но рассказчик довольно грубо оттолкнул его, жадно склюнул в своем стаканчике остатки и толкнул опустевшую емкость в сторону трактирщика. а сам азартно продолжил:

— Ну, дунул, значит, ветер. Шляпа осталась в руке у господина, а головы-то и нет! Нет, как не было — ветром ее унесло, — он опять жадно клюнул из заботливо наполненного стаканчика. — Что делать господину? Одевает он, значит, шляпу на плечи, поскольку голова отсутствует. Одевает он ее и — стоит! Ноги расставил, на плечах — шляпа, а головы — нет! Ветром ее унесло. Дааа. И ничего-то он без головы не видит, ничего-то не слышит, ничего не знает и ничего не помнит. А чем ему помнить? Вот тут нас и вызывают. Или мы сами этих... Шляп находим.

Он помолчал, склюнув остатки и опять подтолкнув стаканчик за новой порцией.

— И что же вы с этими Шляпами делаете? — осторожно поинтересовался я.

— Как это так — чего делаем?! Ну, как это так — чего?! Находим мы эту самую Шляпу, значит, и отводим ее, как поводырь слепого... Эй! Скоро там?! — заорал он хозяину, который замешкался наполнить очередной его стаканчик.

— И куда же вы отводите его... Простите, ее, Шляпу эту?

— Куда, куда, — погрустнел рассказчик. — Известное дело, куда! Гулять... Кому же она такая нужна, Шляпа эта самая? Гулять мы их водим, Шляпы эти.

— И куда же, позвольте спросить?

— В основном на Овраг. Там вид хороший... И глубина подходящая...

— Так вы что же — с Обрыва ее, значит? — ужаснулся я.

— А куда же ее? — удивился рассказчик. — Кому она такая нужна, Шляпа эта? Кому она потребоваться может в таком своем безобразии?

Он еще что-то продолжал увлеченно рассказывать, хватая за

рукав, но мне стало как-то очень нехорошо. Я торопливо высыпал на стойку перед собой деньги за свою и его выпивку и что-то пробормотав на прощание, выбрался за двери...

Дул сильный ветер

Я втянул голову в воротник и поежился. За спиной у меня хлопнула дверь.

— Эй! Образованный! Шляпу оставил, а на улице — ветер Пойдем, провожу тебя, что ли... И ничего-то вы, образованные, не умеете. И почему это у вас у всех шейки такие тоненькие? Никакого ветра они не выдерживают. Ну, пошли, что ли? Чего стоять на ветру? Да не бойся, не бойся. Я с тобой.

Он помолчал и добавил:

— Я тебя не брошу... □

" ВОЗМОЖНЫ

П А IIJ АI |ЧЧ I Я был частью реки, она несла

НЛУиЛЛН I Р%1 меня, как каплю. Иногда река ДОЛГ If П I h 111 катилась плавно, я повисал над

далеким, едва различимым, дном и только внутри себя чувствовал, какое могучее течение меня несет. Я старался разглядеть берега, но они проносились недоступные и непостижимые, за них не зацепиться, к ним не пристать. Порой поток закручивался, словно цеплялся за что-то очень большое, и меня перебрасывало из одной волны в другую. Становилось светлее и светлее. Мне не хотелось яркого света, я старался возможно дольше плыть в полумраке. Но сон все-таки кончился.

Бесполезный день — выходной, в котором ничего не намечено; за окном — серость. Уже не спится, и вставать не хочется, лежишь и лениво прокручиваешь в голове последний яркий сон: а вдруг увиденное что-нибудь да значит И мне представилось время в виде большой реки, по которой мы все плывем. Едва всё сложилось — затарахтел телефон.

Звонок сначала показался розыгрышем. Но когда выкладывают твои мысли, только что пришедшие в голову, и развивают дальше, не устоишь — поверишь и придешь.

И вот я сижу на краю города в полузабытом старом кафе, разглядываю самого себя без зеркала и уже не удивляюсь.

— Так-так... Значит ты и есть гость из будущего? — Передо мной уютно расположилась за столиком довольно посредственная моя копия, несколько постаревшая, на мой взгляд.

— Замечу, из собственного будущего, — ответила копия. — Кстати, платить тебе придется.

— Поиздержался, странник? — съехидничал я.

— Не очень. Возьми мои бумажки для коллекции, касса их все равно не примет. — Он рассыпал передо мной веером содержимое своего бумажника. — Может быть, они тебе и пригодятся когда-нибудь.

— А я все думаю: почему деньги часто меняют, похоже, защита от таких гостей?

— Может быть, может быть... Стратегически мыслишь Вылитый я, только моложе.

— Приятно поговорить с тем, кто тебя понимает Кстати, о парадоксах. Может, зря мы тут расселись беседовать? Нам это ничем не грозит?

— Абсолютно безопасно. Даже если я захочу тебя убить, будущий мир совсем не изменится, во всяком случае, в моем варианте.

— Спасибо, успокоил. У тебя хорошо получается.

— Стараюсь.

— Почему ты запомнил день, когда позвонить, и узнал, что я знаю? — Вопрос уже давно вертелся на моем языке.

— Мне тоже позвонили, я не поверил и не пошел, потом всегда жалел. Это меня и подстегнуло заняться наукой, и тема времени стала для меня всем.

Мое второе «я» не было полным моим отражением, и на нас не обращали внимания. Что похожи — так мало ли на свете двойняшек и просто двойников? Да и кому мы здесь нужны?

— Изучаешь?

— Думал, буду другим в таком возрасте.

— Может, ты и будешь другим. Мы не одно и то же, хотя между нами есть что-то общее.

— И давно ты скитаешься?

— Прилично. Не сразу, конечно, далеко забирался Люблю во

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 3 2000

48