Техника - молодёжи 2000-05, страница 63

МУЛЬТИМЕДИА

В полутора часах езды от столицы, в районном городке, шесть десятилетий носившем чужое имя, стоит монастырь. Первоначально это была маленькая пустынь, где жил отшельником инок Сергий. Затем — братская обитель, игуменом которой он стал и в которой благословил Дмитрия Донского на битву с ордой Мамая. И наконец — величественная Лавра, оплот Православия и неприступная крепость, не раз оборонявшая доверившихся ей людей.

Так, во время польско-литовского вторжения в начале XVII века стекались в Трои-це-Сергиеву обитель с разных концов страны и те, кто искал защиты, и те, кто мог постоять за себя и своих ближних. Здешний келарь Авраамий Папицын в «Истории в память предыдущим родом...» засвидетельствовал: «От Великого бо Новаграда, и от Вологды, и по Двине реце до моря, и на восток вся Сиберскаа земля и яже за нею вси спо-собствоваху к Москве. Тако же и от Нижегородские земли и от Казани вси безизменно служаще, и ис тех всех прежереченных мест, егда кому некуды минути, то вси во обитель чюдотворца притекаху». Обороняемый иноками и мирянами, 16-месячную осаду выдержал монастырь!

А на исходе XVII столетия в нем снова решалась судьба государства. В августе 1689 года здесь укрылся от враждебно настроенных стрельцов — приверженцев регентши Софьи — юный царь Петр со своими сторонниками. Напуганная растущей популярностью единокровного брата, Софья

Анатолий ВЕРШИНСКИЙ

3 ШШТЕ

шолда

Алексеевна попыталась примириться с ним, для чего, в частности, направила на переговоры в обитель патриарха Иоакима. Но владыка остался с Петром — и тем самым поддержал его своим авторитетом предстоятеля Русской Православной Церкви. «Троицкий поход» Петра I завершился его победой — полной и почти бескровной. Недаром в тот год цари Иван и Петр Алексеевичи назвали преподобного Сергия Радонежского «особым нашего Российского царствия хранителем и помощником».

Разумеется, историческая роль основанной чудотворцем твердыни не ограничилась этими двумя эпизодами, а ее стойкость определилась не только прочностью монастырских стен...

Сегодня мирные ворота обители открыты для всех. Для одних она — «историко-архи-тектурный ансамбль» и только, для других — величайшая святыня Отечества. Каждый видит в отсвете ее куполов свою красоту и правду. И черпает из открывшегося ему источника столько, сколько может вместить душа.

«При туристском обходе Лавры беглому взору впервые развертывается не подавляющее количественно, но действительно изысканное богатство художественных впечатлений от нее. Есть, однако, и гораздо более тонкое очарование Лавры, которое охватывает изо дня в день, при вживании в этот замкнутый мир. <...> Неотразимость этого очарования — в его глубокой органичности. Тут — не только эстетика, но и чувство истории и ощущение народной души, и восприятие в целом русской государственности, и какая-то трудно объяснимая, но непреклонная мысль: здесь, в Лавре именно, хотя и непонятно как, слагается то, что в высшем смысле должно называть общественным мнением, здесь рождаются приговоры истории, здесь осуществляется всенародный и, вместе, абсолютный суд над всеми сторонами русской жизни. <...> Здесь ощутительнее, чем где-либо, пульс русской истории, здесь собрано наиболее нервных, чувствующих и двигательных окончаний здесь Россия ощущается как целое».

Так написал о Троице-Сергиевой обители русский религиозный философ и богослов о. Павел Флоренский Можно ли сказать верней и образней? Праздный вопрос. Как бы ни старались мыслители и художники — глубже и красочней, чем они, выразит себя сама Лавра.

Но далеко не всем доводится посетить Дом Живоначальныя Троицы хотя бы одиножды. А посетив мимоходом — осознать его значение для русского Православия,

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 5 2 0 0 0