Техника - молодёжи 2001-06, страница 50

преждают о всевозможных опасностях новой человеческой игрушки, но — спрос продолжает рождать предложение, как и во все времена Впрочем, ругали в свое время и телевидение, и даже книги. А оттянуться иногда — разве плохо? Вот только есть одна проблема.

Человек нуждается не только в реализации своих сокровенных желаний. (Кто не нуждается, поднимите руки!) Человек нуждается, прежде всего, в общении с себе подобными. А где гарантия, что этим «подобным» понравится твое сокровенное? Некоторым повезло — у них есть постоянные посегители. То есть те, кто играет вместе с ними. А остальным приходится заманивать гостей.

Каролина выскочила из портала и машинально огляделась: не видит ли кто? Но никому, конечно, не было до нее ни малейшего дела. Вышел человек из чьего-то Пространства — ну и что? Ей, однако, все равно было очень стыдно. Она изо всех сил старалась выглядеть, как ни в чем не бывало, хотя чем ты можешь выдать свое волнение в Виртуальности? Разве что излишней порывистостью движений, да и то вряд ли. Настоящая мимика в Сети, можно сказать, отсутствует. Во всяком случае, ты сможешь продемонстрировать другим свое чувство, лишь специально этого захотев и выбрав соответствующую опцию в программе своего имиджа, конечно, если таковая там есть.

Она нарочно замедлила шаг, вышла из библиотеки, не сдав книг, и сразу же открыла глаза.

Встреча была назначена в большом сквере недалеко от дома Каролины. Он имел форму продолговатого неравностороннего четырехугольника. Одна сторона его выходила на довольно тихую улицу, еще две (одна напротив другой) были образованы фасадами старинных трехэтажных домов, а четвертая — террасами спускалась к реке. На террасах прихотливо были расставлены скамеечки, на которых в погожие дни располагалась обычная для таких мест публика: пенсионеры и влюбленные.

В этот час, когда утро превращается в день, подавляющее большинство обитателей сквера составляли судачащие старушки. Когда на одной из дорожек появился Ян с розами в руках, старушки, как по команде, повернули к нему головы, перестали разговаривать и даже приоткрыли рты, предвкушая, каким будет развитие событий в истории со столь красочной завязкой. Ян, однако, не оправдал их ожиданий стать свидетелями романтической встречи, а затем обсудить ее во всех деталях. Он проломил^ ся сквозь аккуратно подстриженную живую изгородь и направился к той, облюбованной ими скамейке, что не была видна ни с одной из дорожек.

Каролина была уже там. Ужас! Он опоздал? Она страшно не любила, даже обижалась, когда он опаздывал. Нет, без пяти... Часы стоят? Нет, вроде... Если я все-таки опоздал, подумал Ян, то она сейчас начнет меня пилить и говорить, что, значит, я ее не уважаю. Неприятное начало свидания. А если нет — то она, наверное, посмеется, что я так занервничал и засуетился.

Девушка не хмурилась, но и не улыбалась. Взгляд ее был какой-то отсутствующий. Явно какая-то неприятность. Он бросился к ней.

На бегу он подкачал нежность.

— Ну, здравствуй, моя милая, — ласково произнес он, заглядывая ей в глаза, и обнимая за плечи. Она даже отшатнулась. Волна чувств, захлестнувшая его, передалась и ей. Она решила, что он прямо сейчас бросится ее целовать, Но потом, различив в его глазах не страсть, а очевидную нежность, повисла у него на шее и зарыдала.

Что делать с рыдающими женщинами, Ян понятия не имел. Он бросил букет на скамейку и стал гладить ее по голове Ничего не получалось. Что, что могло случиться? В голове завертелись дурные предчувствия.

Потом он догадался врубить сострадание. Обнял ее покрепче и сказал ей на ушко несколько бестолковых фраз. Как ни странно, это подействовало. Видимо, людям, и особенно женщинам важно не столько то, что мы говорим, а с каким чувством говорим, подумал он. Программа работает отлично! Каролина перестала плакать, взглянула на него удивленными, еще полными слез глазами, как бы не узнавая, и обессилено опустилась на скамью, сев при этом на розы. Вскочила, уколовшись, увидела цветы и захохотала. Правда, все еще немного истерично. А потом опять бросилась ему на шею.

— Я тебя люблю!.. — горячо зашептала она Яну в ухо, а затем стала зачем-то раскачивать его из стороны в сторону, одновременно на нем вися.

Они сели. Каролина зарылась носом в букет.

— Что случилось? — спросил он осторожно боясь вызвать новую истерику.

Но она отвела розы уже от абсолютно сухого лица

— Я согрешила.

В голове Яна автоматной очередью промелькнули беспорядочные обрывки мыслей. Она мне изменила? Как это — изменила, мы же не женаты... Или это все равно измена? Не похоже на нее... Нет, все-таки — измена, что может быть еще... С кем? Я ее прощаю, все будет хорошо... Или все же что-то другое?

— Что?.. Как? — с трудом выдавил Ян.

— Милый, прости меня, я сегодня утром зашла в чужое Личное Пространство.

И он увидел, как глаза ее вновь наполняются слезами. Чтобы предупредить их очередное пролитие, он снова привлек ее к себе и стал молча гладить по голове. Однако он ничего не мог понять. Ну и что из того, что вошла в чье-то Пространство? Может быть, она еще начнет извиняться за то, что пользовалась Сетью? А, припоминаю, ее родители, кажется, против Личных Пространств. Там, мол, выставляется напоказ все самое низменное, что есть в человеке... Ну хорошо, они против, а она, видимо, не удержалась, но я-то тут при чем, что она передо мной-то извиняется?

Он не стал ничего говорить, давая ей успокоиться.

Она сама заговорила:

— Тебя это не волнует? — чувствовалось, что она удивлена его спокойной реакцией. А он и не знал, что ответить. Это должно его удивлять? Огорчать? Бесить? Он должен ревновать? Эта последняя мысль ему не понравилась. Может быть, там что-то такое было в этом самом Пространстве?

— А что там было? — спросил он осторожно.

Она опустила глаза от стыда, хотя явно ожидала именно этого вопроса.

— Ты знаешь, портал выглядел совершенно невинно. . Рыцари, принцессы... — Она вскинула глаза, проверяя его реакцию — Ведь ты не станешь обвинять меня в том, что мне захотелось этой романтики? Побыть немножко принцессой.

— Да я вообще тебя ни в чем не обвиняю По крайней мере, пока

— Понимаешь, я всегда считала Личные Пространства чем-то предосудительным. Ведь там люди абсолютно безо всяких тормозов реализуют свои фантазии. А если у человека отнять тормоза, то он начнет грешить обязательно. Так говорят мои родители. и в этом я полностью с ними согласна. Значит, зайти в такое пространство — наверняка залезть в чей-то грех. А сегодня, знаешь, я подумала, что эти самые тормоза называются просто — лицемерие! Все понемногу, а то и помногу, лицемерят, и все от этого страдают! А не страдают только те, кто уже привык к лицемерию, и им это даже нравится. Получается, что если не лицемеришь, то грешишь, а если не грешишь, то лицемеришь. Так, может быть, честнее будет все-таки грешить, но не лицемерить?. Меня с самого детства воспитывали так, что самое страшное — согрешить. Бог накажет. И это хорошо, с одной стороны. Я боялась, например, встречаться с парнями. Не знаю, правда, кого я больше боялась — Бога или родителей, но результат, тем не менее, есть — ты, мне кажется, меня другую и не взял бы, — она коротко посмотрела на него. Он кивнул.

— А с другой стороны, — продолжала она, — с другой стороны, они ведь все равно несчастливые, те, кто притворяются. В том числе и родители мои. И какой выход из этого заколдованного круга, я не знаю! Грешить или притворяться? Так, может быть, эта предпосылка не так уж верна — не грешить? Грех, конечно, разный бывает. На многое я никогда не буду способна, как бы ни пришлось взамен лицемерить. А вот Пространства — как раз то, что нужно, чтобы попробовать погрешить, ведь совсем не обязательно там будет что-то грязное!

— А почему ты вдруг стала так заострять? Я тебя не понимаю. Почему нельзя просто не грешить? Без лицемерия? Может, ты просто сегодня не с той ноги стала?

— Да нет, встала в отличном настроении.. Про тебя сразу вспомнила... А потом пришла в библиотеку, там все переделали сегодня ночью, увидела целую кучу порталов в вестибюле... Ну и задумалась, они заставили меня задуматься, что уж там-то люди не притворяются, а делают то, что хотят. А если кому-то против

Т Е X Н И К А - М О Л _0 Д Е Ж И 6 2 0 0 1

кш