Техника - молодёжи 2001-07, страница 50

Осматривать тут больше было нечего, и я стал возвращаться. Местные достопримечательности уже не воспринимались с прежним интересом. Взгляд мой скучающе блуждал, а потому очень быстро заметил замерший посреди пустыря экскаватор. Что-то зеленоватое капало с его ковша. Достигая проложенной колеи, это нечто растекалось жидкой кашицей, насилуя обоняние непереносимо отвратительным запахом. Устав соображать, чем может оказаться зеленая дрянь, я набрал изрядную толику ее в целлофановый пакет.

В тот же день вертолет доставил нас с Берестовым в Пермь. Оттуда, не успев даже отведать знаменитых уральских пельменей, я полетел в Москву. Первопрестольная встретила меня рядом неудач. Лаборатория по случаю окончания трудового дня оказалась закрытой. Шеф беседовал с кем-то высокопоставленным и войти пригласил только через час. Обогнув его шкафоподобную фигуру, я просочился в прокуренный, прогретый электрообогревателями кабинет. Здесь начальник Особого отдела Алексей Николаевич Протоков принимал всех. Здесь устраивались совещания первостепенной важности и решались вопросы типа «товарищ полковник, подпишите». Рутина организаторских дел не выводила шефа из физической нормы. Разменяв пятый десяток, он упорно посещал спортивные занятия. Я даже предполагал, что полковник, подобно знаменитому персонажу Конан Доила, увлекается гамбитами и играет на скрипке. Догадки мои, правда, не подтвердились. Протоков питал слабость только к декоративным растениям.

Пожав мою ладонь, почитатель хрупкой флоры проутюжил меня пытливым взглядом.

— Ну, как там Урал?

О расследовании мне говорить не хотелось. Не выявляя ничего конкретного, оно лишь черпало из глубин сплошную муть. Кем и как совершались диверсии, по-прежнему знал один Господь Бог. Почему происходили разрушения, я, конечно, сумел бы объяснить, но мотив тут не играл серьезной роли. Дать ниточку сейчас мог лишь анализ моей находки.

Доклад получился довольно кратким, но шефа это ничуть не расстроило. Раскурив сигарету, он, как ни в чем ни бывало, принялся листать мой отчет. Минут пять его кустистые брови ползали по лбу вверх-вниз. Наконец полковник с вздохом снял очки.

— Ну конечно же, это диверсия. Обычные пустоты не стали бы располагаться так системно.

— Провал предельно сужается и уходит глубоко в землю, — поспешно вставил я. — Выкопать такую яму проблематично. Все равно, что пробурить скважину, только не с поверхности.

Развалившись в кресле, Протоков выпустил дым изо рта.

— Согласно вашей гипотезе, цель оправдывает средства.

Шеф намекал на нефть, которая, по моему предположению,

неизвестно кем оберегалась. Укрепить свою версию я ничем не мог, а потому преподносил ее очень аккуратно. Полковник придираться счел излишним.

— Конечно, доказать это... э... сложно...

Что он хотел сказать, я отлично понимал. Доказывать связь пустот с нефтью все равно придется. Заодно нужно будет устанавливать личности преступников, и так далее. Проблемы нависали неизмеримые, как объем Вселенной, но примерно такие орешки мы раскалывали и прежде.

— Собака необычно вела себя в тот день, — нацеливал меня Протоков. — Значит, чуяла приближение чужих. Как видите, карабкаться тут можно. Ваше зеленое... гм... я отдам на срочный анализ. Пока не получим результаты, никуда не дергайтесь.

Дергаться я не собирался. После холодной Перми тело жаждало горячей ванны и домашних котлет. Чтобы получить все это, надо было лишь упасть в объятия жены. Я в них и упал, чем вынудил «лучшую половину» радостно пискнуть.

— Зайчик! Удачно съездил?

— Не знаю. Следствие только началось.

Шея и плечи супруги были недурны, но дальнейшее изучение затормозилось. Решительно поправив сползающий халатик, прелестница ловко перевернула поджаривающийся бифштекс.

— А я побывала у Пионковых. Представляешь, у них на даче опять завелись кроты. Вячеслав вычитал в «Комсомольце» совет какого-то огородника и вкопал по горлышко два десятка бутылок. Ты не поверишь, но через неделю кроты исчезли.

— Наверное, они были не в восторге от содержимого емкостей, — предположил, садясь за стол, я.

— Да нет, бутылки были пустые. Просто, когда поднимается ветер, они издают свистящий звук, а кроты его не выносят... Тебе положить картошки?

Я с охотой кивнул. Поужинав и обсудив новости, мы отправились в спальню. Не знаю, сколько времени мы провели без сна, наверстывая упущенное за дни моей командировки, но к утру я, как ни странно, был свеж, как огурчик. Открытая форточка заполняла комнату густым столичным гулом. Вместе с ним проникал запах сырого бетона, гниющих листьев, чего-то приветственно-бодрящего. Напившись этого коктейля, можно было выпасть из окна — настолько он отрезвляюще опьянял. Окончательно же меня привели в чувство часы. Стало ясно, что я проспал, что не помогут никакие лихорадочные сборы и сверхскоростное поглощение пищи. Поэтичное настроение улетучилось, как пороховой дым. Стараясь сохранять спокойствие, я оделся, и, отхлебнув кофе, умеренным шагом поспешил на троллейбус.

Шеф ожидал меня, покуривая у окна. Недовольства его вид пока не выдавал. Алексей Николаевич, скорее, демонстрировал растерянность. Я решил, что в процессе работы он зацепился за тугую пружинку, и без особой надежды начал выкладывать заготовленные оправдания. Полковник остановил меня на полпути.

— Ты пришел как раз вовремя. На столе заключение экспертизы. Почитай, это интересно.

Уверенный, что меня подстерегает какой-то подвох, я с опаской открыл розовый конверт. Текст оказался довольно объемистым и наполовину непонятным. Дойдя до выводов, я изумился. Найденную мной субстанцию биохимики гарантированно признали неизвестной науке.

— Каково? — Протоков, следивший за моей реакцией, завел ногу за ногу. — Существо, выделяющее эту слизь, считают они, необязательно неземного происхождения. Оно может жить где угодно — в воде, в древесине, в почве. Короче, в такой среде, которая позволяет подолгу оставаться необнаруженным. И вот оно обнаружилось — именно там, где собрались ковыряться нефтяники.

Последних слов шефа я уже не слышал. Лабораторный анализ объяснял все. Подкопы устраивали неизвестные науке твари. Поняв, что собираются сделать собравшиеся у деревушки люди, они принялись за работу. В грунтовые пустоты проваливалось все оборудование Собака, столкнувшаяся с незнакомым, а потому страшным явлением, естественно, порывалась удрать. Тормозя пуск бурильной установки, существа отстаивали «свои» энергетические ресурсы.

— Видимо, им нужна нефть, — рассуждал шеф. — Она им нужна потому, что они ее как-то используют. Представляешь, что отсюда вытекает?

Это я себе представлял. Чужая цивилизация применяла сырье — значит, имела для этого техническую базу. А базу она создавала руками — или что там вместо них? — и мозгом... Такого уровня существа достигли, не контактируя с поверхностью.

— Они развиты и агрессивны, — ответил я. — А значит, нефть так просто не уступят.

— Верно. Бурение придется подстраховывать, а кому этим заниматься, кроме...

Я поморщился. Подстраховкой обычно называли многослойную охрану объекта. Такой пирог нельзя было испечь за один час Слишком многое требовалось перемолоть.

Готовить прикрытие действительно поручили нам. Добросовестно взвесив козыри противника, я понял, что приход подземных «диверсантов» предсказать не удастся. Земля есть земля. Хоть сутки на нее смотри — ничего, кроме плодородной тверди, не увидишь. Конечно, приблизительное местонахождение существ мог обнаружить сейсмограф. Прибор фиксировал любые колебания грунта, но в данном случае практического значения не имел.

В общем, назначения защищать нефтяников я ждал почти обреченно. Я был абсолютно уверен, что не выполню это задание. Протоков думал точно так же. Собрав у себя пол-отдела, он обрисовал обстановку и деликатно предложил выдвигать варианты. Принцип «одна голова хороша, а две лучше», однако, себя не оправдал. Посвященные в тайну сотрудники лишь преданно пялили глаза. Нащупать какой-либо выход они тоже затруднялись.

Расходились торопливо, с грохотом отодвигая стулья. Шеф, будто спохватившись, окликнул меня.

— Алешин! Задержись.

Несколько оробев, я приблизился к полковнику. Заметив мою нерешительность, Алексей Николаевич небрежно махнул рукой.

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 72001

48