ЗАГАДКИ

недавней истории

Читателям старшего поколения, безусловно, хорошо знаком плакат «Родина-мать зовет!», ставший одним из символов Великой Отечественной войны. Он появился в самом ее начале, и на его призыв, наряду с лозунгами «За Родину, за Сталина!», шли в бой наши отцы и деды.

ВНЕЗАПНО, БЕЗ ОБЪЯВЛЕНИЯ ВОЙНЫ Советскому Союзу, гитлеровское командование 22 июня 1941 г., в 4 ч утра, нанесло мощный удар по западным приграничным округам СССР и одной из важных забот партийных органов стало скорейшее создание ярких агитационных материалов, призывающих к борьбе с ненавистными захватчиками И в тот же самый день плакат «Родина-мать зовет!» уже висел на стенах вагонов воинских эшелонов, заполнивших железнодорожные станции Горького, Куйбышева, Челябинска...

Такой уровень оперативности в создании одного из ключевых символов Великой Отечественной войны достоин удивления. В самом деле, даже при нынешнем уровне полиграфии, когда сверстанный на компьютере материал можно тотчас передать по Интернету сразу в несколько типографий в разных концах света наверное, было бы непросто отпечатать менее чем за половину суток такую уйму плакатов, да еще распространить их во многих городах столь огромной страны! А 60 с лишним лет назад это было технически невозможно. Заметьте, что сказанное касается лишь тиражирования готового плаката, но ему-то должна предшествовать такая «мелочь», как работа художника, создание оригинал-макета, утверждение оного в соответствующих инстанциях — вплоть до ЦК ВКП(б), наконец, одобрение лично И.В. Сталиным. Одним словом, как ни крути — тут не то что за день, но и за пятеро суток едва ли можно было управиться. К тому же, что вообще поразительно, упомянутый плакат 23 июня 1941 г. уже висел... на стенах домов в городах, находящихся на другом конце великой державы, — в Хабаровске и Владивостоке (по некоторым сведениям, первые экземпляры плаката «Родина-мать зовет¹» появились там уже поздним вечером 22 июня!). А ведь нужно принять во внимание и то, что, когда во Владивостоке наступил полдень 23 июня, в Москве было лишь раннее утро. Как же эти плакаты смогли появиться там столь скоро?

ВСПОМНИМ ПРИЗЫВЫ ТЕХ ВРЕМЕН: «Смерть немецким оккупантам!», «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой с фашистской силой темною с проклятою ордой!» и другие. Все они имеют конкретного адресата в лице тогдашнего противника. На этом фоне плакат «Родина-мать зовет!» — исключение: непонятно, к кому он обращен и к войне с кем побуждает. Подобный призыв

КУЦА

ЗВАЛА

РОДИНА-

МАТЬ?

Олег МИХАЙЛОВ, профессор, г. Казань

вполне могли бы использовать и Минин с Пожарским, скликая народ на борьбу с польскими интервентами в 1612 г и Петр I перед Полтавской бит-вои 1709-го, и Кутузов в Отечественную войну 1812 г., и Николай II в Первую мировую... Он универсален, им с успехом могли бы воспользоваться во многих европейских государствах — надо лишь перевести краткий текст на соответствующий язык. Более того, он, в принципе, подходит не только для оборонительной, национально-освободительной войны, но и для наступательной. Впечатление такое, что автор плаката даже не представлял, против кого он должен быть направлен Могло ли такое случиться, если бы этот плакат действительно создавался 22 июня 1941 г.?

После всего сказанного напрашивается предположение, что плакаты были заготовлены заранее, до начала германского вторжения, и где-то лежали, что называется, «до востребования». Только этим и можно объяснить, что они появились столь быстро. Подобное, правда, кажется совсем уж фантастичным, и все же . Вспомним слова незабвенного Шерлока Холмса: «Когда исключаются все возможности, кроме одной, эта последняя, сколь ни кажется она невероятной, и есть неоспоримый факт».

ПРОЛИТЬ СВЕТ НА ВОПРОСЫ, которые уже довольно давно занимали меня, помогла неожиданная встреча.

Летом 2000 г. в одном из южноуральских поездов в моем купе оказался весьма любопытный попутчик. На вид ему было лет восемьдесят но держался он бодро и находился, что называется, в здравом рассудке и твердой памяти. Собеседник показался мне интересным, и мы разговорились, тем более что довольно долго находились в купе вдвоем. Человек

этот представился Михаилом, но фамилии не назвал, а мои попытки узнать ее хотя бы по его железнодорожному билету успехом не увенчались: он словно почувствовал, что я ей интересуюсь. Такая предусмотрительность укрепила меня в мысли, что в свое время он был либо связан с какими-то секретными делами, либо работал в разведке или же пресловутых «органах». Случайно наш разговор зашел о начальном периоде Великой Отечественной войны, с которым и по сей день много неясностей, и мой попутчик поведал мне весьма странную историю. По его словам, в 1938 — 1941 гг. он работал в военкомате, расположенном в одном из областных центров юго-западной Украины (название города, он, однако, не упомянул). Так вот, где-то в середине декабря 1940 г в этот военкомат разом поступили три пакета с грифом «Совершенно секретно» и предписанием «Вскрыть в день М», каждый со своим номером. Секретные пакеты (в том числе и с подобными предписаниями) приходили весьма часто, и на эти три не обратили бы особого внимания, если бы не два обстоятельства. Во-первых, они были необычно большими — свыше метра в ширину и полутора в длину — и потому ни в одном из сейфов для хранения секретной документации не помещались Пришлось запрятать их в специальную комнату с зарешеченными окнами да еще караул приставить, что, естественно, доставляло военкому лишнюю головную боль. Кроме него да его заместителя, доступа в эту комнату никто не имел. А во-вторых, в каждом пакете, судя по всему, находились листы тонкого картона или плотной бумаги (не меньше сотни), на которых секретные документы вроде бы не пишутся. Что было на этих листах — любопытствовать никто, понятно, не решился. Так и лежали пакеты в «секретной» комнате месяц, три, пять... И никаких распоряжений на их счет не поступало, даже 22 июня, когда нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов сообщил всей стране о начале войны. Руководство военкомата встревожилось: что делать с секретной документацией вообще и с этими тремя пакетами? Самим вскрывать их без команды сверху нельзя. Неопределенность и сопутствующее ей напряжение продолжалось до вечера, когда поступил приказ: один пакет с соответствующим номером рассекретить, после чего вскрыть и использовать далее по назначению, согласно его содержанию, два же остальных — уничтожить, не вскрывая. Как уже упоминалось выше, в каждом из этих трех пакетов угадывались на ощупь листы картона или плотной бумаги, и просто так превратить их содержимое в бумажную лапшу представлялось делом весьма хлопотным. Посовещавшись с подчиненными, военный комиссар отдал приказ облить их бензином и сжечь в какой-нибудь яме так, чтобы от них не осталось да-

ТЕХНИКА — МОЛОДЕЖИ 6' 2 0 0 3

ШЕЯ