Техника - молодёжи 2003-06, страница 48— Тебе стоит подумать над моими словами, — сказал Ирре и уставился в книгу. Не успел Норрис раскрыть рот для ответа, как снизу донесся полный ярости крик. Потом кто-то пискляво, с повизгиванием, запел. В коридоре забухали шаги, дверь распахнулась и в трапезную влетело белое привидение. Прижимая к груди фаянсовую миску, приведение вскочило на шкаф и отряхнулось. На пол посыпалась мука, и перед братьями предстал еще более растрепанный, чем обычно домовой. — Лови уродца, — заорал с порога Герое. Увернувшись от летящего в него тома «Имперской истории», карлик прыгнул на соседний шкаф, потом на буфет, зацепился ногами за люстру и повис головой вниз. Повисев так секунду, он с нарочитой неторопливостью отпустил миску, и та с грохотом разбилась об угол стола, залив журнал тестом для капустных блинчиков. — Клянусь пеплом предков, — только и сумел вымолвить ошарашенный Норрис. Иванна-Ор-Кильме сидела в застеленной коврами каюте «Летящего» и внимательно изучала потрепанные коричневатые свитки, исписанные убористыми угловатыми символами. — Семь лет растили они дракона, нареченного именем Ингрэ, отчаянно отбиваясь от атак лонтатов. Когда дракон впервые поднялся в небо, оставшиеся в живых о-циг-ны ушли под землю, чтобы присоединиться к возрождающемуся из праха народу, — прочитала она. Ахельм-Ур заглянул ей через плечо. — Это хроники? — спросил он. Верховодящая кивнула. — Как всегда, нелепое изложение, куча ненужных подробностей, где этого не требуется, и лишь туманные намеки о событиях, которые нас интересуют. — Тем не менее кое-что прояснилось, — сказал юноша. — То, что дракона создали о-цигны? Мы и раньше об этом догадывались. Вот если бы его создателей найти — совсем другое дело. Положив свиток поверх кучи других бумаг, она откинулась на подушках. — Все это очень увлекательно, но не дает нам никакого представления о том, где проклятый дракон прячется. — Матушка, а может, это и не дракон вовсе, а мираж? — робко предположил Ахельм-Ур. — Хорош мираж — половину моей флотилии затопил! — Да и мы сами едва унесли ноги, — заметил Врин. Он вошел в каюту без стука и теперь нерешительно переминался на пороге, сжимая в руках капитанский берет. — Что-то случилось? — спросила Иванна. — К вам пожаловал Горейн, — лицо Врина выражало крайнее недовольство. — Я бы все-таки попросил вас, Верховодящая, указать ему, что пленных следует хоть иногда мыть. Вид всей этой змеючной швали и так оказывает на мою команду плохое воздействие. Иванна вспомнила толпу донельзя грязных, покрытых язвами и синяками оборванцев и не могла не согласиться. — Я прикажу ему, — пообещала она, — хотя не думаю, что он еще кого-то приведет. Похоже, мы переговорили уже со всеми. — Тем не менее он нашел одного. — Нашел? — переспросила Верховодящая. — Что ж, будем надеяться, что хоть от него мы чего-то добьемся. Капитан странно посмотрел на нее и склонил голову: — Уверен, что добьемся. Он отвесил поклон и скрылся за дверью. Не успела Иванна усесться поудобнее, как деревянная ручка снова скрипнула и в комнату вошел Горейн. За ним, скованный по рукам и ногам, шел истощенный человек в хитро сделанном бронзовом шлеме. Забрало шлема было опущено, не позволяя видеть лица незнакомца, и только спутанные желтые волосы, в которых кое-где еще мелькали хрусталики, говорили о том, кто он такой. — Жрец! — воскликнула Иванна, невольно хватаясь за сердце. — Поклоняющийся Сойлу. Перед ее глазами встало залитое солнцем поле, выстроившиеся в шеренгу войска и человек, простирающий руки к сияющим небесам. Она не помнила, что произошло потом, но шрам, уродливый шрам от ожога, остался у нее на груди на всю жизнь. Худые, покрытые лохмотьями плечи чуть дрогнули. — Тепло, — пробормотал человек. — Очень тепло. Верховодящая выпрямилась. Прошлое осталось далеко позади, и глупо цепляться за былые страхи. — Итак, это свершилось. Могущественный жрец схвачен, обуздан и превращен в беспомощного червяка. Ахельм-Ур подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть пленника — Это Зегерро, госпожа. Приближенный самого Рагхе-та Харра, имира, — сказал Горейн. — Чудесно. Лучше и не бывает. Удивительно только, что южане не откопали его прежде нас. — Госпожа, этого солнцепоклонника так усиленно прятали, что, в конце концов, советники Царствующей сами забыли о его существовании. В ходе выполнения моей миссии я наткнулся на старого полубезумного тюремщика и потратил час на беседу с ним. Кто бы мог подумать, что в Крирке действительно есть подземный ход с тайными камерами7 Но странно не это, — он обвел глазами присутствующих, — а то, как стоящий перед нами о-цигн смог прожить там почти десять лет, питаясь только крысами? Внимательно слушавший рассказ Горейна Ахельм-Ур удивленно моргнул. — Зачем же его прятали? — Не зачем, а от кого, — ответила Иванна. — Полагаю, от нас. От Южных. От Кочующих. Государыня опасалась, что сила этого человека может быть повернута против нее. Проведя рукой по затылку пленника, Горейн щелкнул замочком, и нижняя часть шлема раскрылась. — Не больно-то он грозен, — выразил общее мнение сын Верховодящей. — Трясется, бормочет что-то под нос. Стоявший посреди каюты жрец и в самом деле представлял жалкое зрелище. Он все время вздрагивал, втягивал голову в плечи и зябко потирал руки. Губы Зегерро непрерывно шевелились, но разобрать, что он говорит, было невозможно — слишком тих и слаб был его голос. — По-моему, он спятил, — сказал Ахельм-Ур. — Впрочем, меня это не особенно удивляет — столько лет провести в темнице, наедине с крысами... — Да Он не в себе. Но крысы тут совершенно не при чем, — проговорила Иванна. Горейн согласно наклонил голову — Госпожа хорошо знает о-цигнов — Жрец связан с Сойлом, — пояснила она сыну. — Вся его жизнь заключена в общении со светилом. В этом и сила его, и слабость. Потеряв возможность смотреть на солнце, он постепенно сходит с ума, его личность разрушается ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 6 ' 2 0 0 3 46
|