Техника - молодёжи 2007-09, страница 46

Из истории современности

Помимо довольно сбивчивого описания столь неудачного для него воздушного боя, Миядзимо поведал много интересного, в частности, о вооружении и лётных характеристиках самолёта Ки-27, о тактике воздушного боя, применяемой японскими истребителями, о численности и дислокации японских авиачастей в Маньчжурии и даже о том, что японцы не пьют спиртного перед боевыми вылетами, зато нередко пьянствуют по ночам. Также он опознал тела погибших коллег, сказав, что все они из его сентая.

Посмотрим теперь, как описывали воздушное сражение наши противники. Первое официальное коммюнике штаба Квантунской армии, выпущенное вскоре после битвы гласило: «22 июня около четырёх часов дня (по токийскому времени) 150 советских самолётов нелегально пересекли границу около Ганьчжура и были встречены в воздухе 18-ю японскими истребителями. В последовавшем бою было сбито 49 вражеских самолётов, в то время как не вернулись на свои базы, из-за отдалённости, пять японских самолётов, в том числе и пилотируемый капитаном Моримото».

В целом, японские и западные историки придерживаются схожих оценок вплоть до наших дней. Правда, со временем они всё же признали, что четверо из пяти «не вернувшихся из-за отдалённости» японских пилотов погибли. В частности, Эйчиро Секигава пишет, что 22 июня все 18 боеспособных самолётов 24-го сентая вылетели из Ганьчжура навстречу «примерно сотне» советских истребителей, пе-ресёкших реку Халхин-Гол, сбили в двух отдельных схватках 22 и 25 самолётов, а сами потеряли всего пять истребителей Ки-27.

Впрочем, у японских авторов встречаются и другие цифры. В 1959 г. под эгидой американского военного командования в Японии был издан 4-й том так называемых «Японских исследований Маньчжурии», посвя-щённый описанию действий авиации Квантунской армии в 1931 — 1945 гг. Книга написана по материалам военных архивов группой высокопоставленных офицеров японских ВВС, служивших в Маньчжурии. Согласно помещённой в ней таблице ежедневных потерь и побед японских лётчиков на Халхин-Голе, 22 июня японцы потеряли семь истребителей, четверых пилотов убитыми и двоих ранеными, зато сами они сбили аж... 56 советских самолётов. Если количество «побед» в этом документе втрое превышает реальный урон советской стороны, то ин

формации о собственных японских потерях вполне можно верить, поскольку такие данные берутся из штабных отчётов и данных инженерной службы, ежедневно фиксировавших фактическое наличие в частях авиатехники и личного состава. А фальсификация в этих документах не допускается, так как на их основе строится планирование боевой деятельности соответствующих частей и подразделений. Ту же цифру японских потерь — семь самолётов — приводит и американский автор А. Уэлдж в статье «Крылья над степью», опубликованной в 1996 — 1997 гг. и посвящённой действиям советско-монгольской авиации против японцев.

Однако в таблице потерь из «Японских исследований Маньчжурии» есть ещё один очень интересный момент. 23 июня, то есть на следующий день после битвы, в ней отмечена гибель на Халхин-Голе четырёх японских самолётов и одного пилота. Между тем, согласно советской оперсводке, 23 июня произошла всего одна незначительная воздушная «стычка», в ходе которой советский воздушный патруль встретил пару И-96 и сбил один из них, а другой скрылся в облаках. Больше никто в тот день с японскими самолётами не встречался и никаких воздушных побед не заявлял.

Откуда же взялись ещё три сбитые машины ?

Единственное, на мой взгляд, логичное объяснение данного «феномена» состоит в том, что 23 июня японцы списали в расход не подлежащие ремонту самолёты, получившие тяжёлые повреждения

в бою предыдущего дня. Таким образом, с большой долей уверенности можно сказать, что итоговое число японских потерь в воздушном сражении составляло не 7, а 10 машин.

Все представленные выше документы, несмотря на их обрывочность и противоречивость, можно рассматривать как своего рода кусочки мозаики, из которых я попытаюсь составить по возможности цельную картину боя.

Итак, в 15.00 22 июня 1939 г. первыми с нашей стороны поднялись в воздух две эскадрильи 70-го иап: эскадрилья И-16 в составе 12 машин под командованием лейтенанта Сав-кина и эскадрилья И-15бис — 9 самолётов под руководством опытного

J

п

лётчика, ветерана испанской войны, Евгения Степанова. Сигналом к взлёту послужило сообщение поста ВНОС о приближении с северо-вос-тока группы японских самолётов.

Вскоре после взлёта на эскадрилью Савкина внезапно напала сверху девятка Ки-27 из 24-го сентая под руководством капитана Моримото. Зная, что в строю командир летит первым, японцы атаковали головную машину. Комэск Савкин получил тяжёлое ранение и вышел из боя, а остальные пилоты его эскадрильи, растерявшись, бросились врассыпную. Раненый Савкин кое-как «притёр» свой истребитель к земле, не выпуская шасси, и хотя японцам удалось поджечь его машину, он всё же сумел выбраться из кабины и отползти от самолёта, прежде чем взорвался бензобак.

Японцы не стали гоняться за разлетевшимися в разные стороны «ишаками», а всей девяткой обру

Лётчики 24-го истребительного сентая — участники воздушного сражения 22 июня 1939 г.

44 2007 №09 ТМ