Техника - молодёжи 2010-09, страница 63
— Даже смерть познаётся на личном опыте. — Но мы ж разговариваем. Мыслим, как ты сказал. Значит; не умерли! — Считай, что уже умерли. Мой палец весит, я даже не знаю сколько. К тому же мне негде им шевелить. Теперь нам с тобой коротать вечность за разговорами. Прошло некоторое время, прежде чем Берш снова услышал голос товарища. — Дань, ты не поверишь! — Что ещё? — Дан ила погрузился в воспоминания о своей потерянной жизни на Земле, жене и сыне-второкласснике. — Я вижу космос! Берш встрепенулся: — Как? Где?! — Ты не поверишь. Он — внутри меня. У Данилы вырвался мысленный стон. — Ты не думай, — затараторил Татарский, — я не сдвинулся. Ты вспомни физику. Из чего состоят живые клетки? — Из молекул и атомов. — Точно. Но внутри самих атомов электроны вращаются вокруг атомных ядер, между ними — пустота электрического поля. — Что за бред ты несёшь? Лучше подремли, как я... —Я не хочу сидеть здесь, пока у меня крыша поедет! Говорютебе — всё то же самое: электроны вращаются вокруг ядер, как планеты вокруг звёзд. Пустота электрического поля пустота космоса! Вспомни, чёрт тебя подери, чем пас долбили в университете: «Микрокосм равен макрокосму»! «Человек — крохотное отражение вселенной». Только теперь — всё наоборот, Я — вижу звёзды и галактики, и это не бред! Я даже смогу найти Землю. При упоминании Земли Данила Берш почувствовал тоску, — Как мне всё это увидеть? — Просто сосредоточься. Данила принялся думать о яркой сверкающей галактиками и скоплениям и звёзд Вселенной. Он представил себе сияющий красным и синим Млечный Путь, похожий на два сложенных вместе и вытянутых блюда. Огненно-жёлтое, подвешенное в пустоте Солнце в его крайнем спиральном рукаве и неподвижная для внешнего наблюдателя голубая планета казались издалека не больше, чем крохотными искрами. Данила понёсся им навстречу. Перед глазами пронёсся бледно-серый шар Меркурия, позади осталась Венера. Перед взором Берша разрасталась Земля, Родим настолько, что он ощутил сладкую дрожь. — Иван! Ты здесь? — Ага! Краем глаза Данила заметил рядом комету с сияющим хвостом белого пламени. — Это потрясающе... — Главное, что мы вырвались из той сводящей с ума темноты. Мы с тобой теперь — Вселенная, Помнишь, ты творил, что Богато пил Si, а мир — корабл ь? — Чего только не брякнешь журналистам, чтобы отвязались. — Данька, мы теперь с тобой — эти два пилота! Ты ещё не понял? Смотри! С Солнца сорвался гигантский протуберанец, похожий па огненный хлыст. Берш почувствовал летящую на него волну жара. «Для жителей Земли такой выброс огня будет катастрофическим», — подумал он. И мысленно приказал солнечному излучению повернуть вспять. Огненное щупальце словно нехотя перестало тянуться к бело-го лубой планете и метнулось в противоположном направлении. — Видел? Видел?! — ликовал Иван. — Я его вызвал, а ты — остановил! Мы теперь — вроде богов! Два божества — «Иван и Данила, Вот идут Иван и Данила... Мне скажут: «Как это мило!» Я скажу: «Иван и Данила». — Лично мне больше нравилось человеком. У меня на Земле семья, Они ещё не знают, что я не вернусь. — А меня ждут девочки и поклонники. Я даже не успел обкатать новый «феррари». Комета исчезла, па её месте возник камень размером с двухэтажный дом. Два метеора бок о бок мчались к Земле. Они вошли в верхние слои атмосферы и вспыхнули вишнёвым пламенем, оставляя позади яркие огненные хвосты. — Как думаешь? — закричал Данила, перекрикивая рёв ветра. — Насколько велика теперь сила наших мыслей? Что ещё мы можем? — Мы — боги, Даня! — донеслось в ответ. — Мы можем всё! Сотворим за шесть дней вторую Землю, а для людей пройдёт шесть миллионов лет. Мы можем зажигать и гасить звёзды! Нам подвластно абсолютно всё. — Но последняя фраза Ивана прозвучала безрадостно. Он подумал о своей прошлой жизни на Земле. В человеческом теле, В хрупком воздушном океане планеты, наполненном бессчётным!! проявлениями жизни, в отличие от мира, в котором они оказались, чёрного, пусть и бескрайнего, но холодной) и пустого, озарённого сиянием звёзд. — К чёрту ату божественность! — крикнул Данила. — Отдадим кесареву кесарево! А себе оставим своё. Давай попробуем снова стать людьми! Соседний метеор вспыхнул ярче, хвост окрасился радостным пурпуром. — Давай! И они — попробовали. * ** Тьму перед глазами Данилы рассеяла туманная дымка. В открытые глаза просочился свет. Взгляд стал чётче. Берш увидел окружённую частоколом, поросшую травой землю. Перед самым его лицом вился дымок, он чувствовал запах едва горящих дров и горьких трав. Дымок вызывал щекотку в носу и резал глаза. Данила попробовал моргнуть, но не смог. Чихнуть у него тоже не получилось. Тут же стоял высокий старик в белом балахоне. Двое бородатых мужчин в таких же белых, ноу же давно не стираных одеждах держали под руки бледного от ужаса паренька. По знаку старика его подвели ближе, так что Данила рассмотрел пушок у несчастного под носом. В руке у старика блеснул нож. Но одновременно он видел и нечто совсем другое... — Вань! — крикнул он мысленно. — Иван! — Данила, ты где? — Не знаю. Вроде в святилище. Я вижу сразу два разных места. Тут какие-то люди в белых балахонах. И частокол. — Ты — деревянный идол на холме, — сказал Татарский устало. — А эти в балахонах, очевидно, волхвы. Ты что, в детстве книжки не читал? — Брось ты! Мне тут собираются принести жертву и окропить меня его кровью! — Да ну. У меня хуже, — Ас другой стороны ко мне приближается толпа с топорами. С ними — вроде священник. Только он одет как-то чудно. И весь чёрный, с орлиным носом — грек, что ли? Я вижу их мысли — 59 |
