Юный техник 1957-11, страница 9
— Полегче, полегче, — прервал его пожилой грузчик, — может, дело говорит отец... — Говорить все могут... Сам Сы попробовал. Диковатые, глубоко сидящие глаза деда, казалось, еще глубже запали внутрь. Он больше не сказал ни слова. Он вынул из кармана обтрепанный блокнот, огрызком карандаша записал в него что-то и, не обращая внимания hi грузчиков, медленно тронул дальше. «Ну до чего же подлый!» — подумал Тимка, ускоряя шаг. Почти каждый день торчал дед у Байкала, а ког/*а в бухту приходил ледокол «Ангара», он садился на перевернутую лодку и часами, буквально часами, смотрел на нее. Редкий старик в поселке не служил в свое время на «Ангаре», но никто не обращал на нее особого внимания, а вот этот дед... «И чего он такой, — думал Тимка. — Живет в доме один, с полуслепой старухой. К другим на праздник приезжают дети с внучатами, вместе ходят в кино, ездят за шишками, катаются с гармошкой по Байкалу, а этот всегда один...» Когда Тимка прибежал домой, его планы расстроила мать. — Снеси Ане завтрак, — сказала она. — Поесть не успела. В другой бы раз Тимка наотрез отказался: очень надо! Но сегодня перечить было рискованно: вечером отец непременно задаст ему трепку за морковь, и неплохо, чтоб мать заступилась и облегчила наказание. — Ну давай, — сказал Тимка, подхватил узелок с бутылкой молока и пирожками, сунул за пазуху ножовку и помчался сначала к дому Лаврентия. Ребята уже сидели за чахлым бурьяном и поджидали его. — Берите ножовку, — сказал Тимка, — а я сейчас вернусь. На верфь сбегаю. Приступайте... Вот она — верфь! Вокруг раскинулись цехи, склады, мастерские. А у берега на стапелях грузно стоит гигантская «Ангара», вытащенная для ремонта. Тимка взбежал по дощатым мосткам на палубу ледокола. Ветер, тянувший с моря, обдувал волосы и пронизывал тело острой прохладой. Тимке было некогда, и он сразу двинулся к корме, где пестрели разноцветные платки девчат-маляров, обивавших с борта ржавчину. Среди них должна быть Аня... И тут мальчишка заметил деда Лаврентия. Он сидел на фальшборте и, приладив на коленях блокнот, что-то старательно записывал в него. Ветер ерошил космы его се/*оватых волос и отгибал полу засаленного кителя. — Ты что-то, папаша, все пишешь и пишешь, — спросила девушка-маляр с золотыми серьгами, заглядыеая в блокнот, — точно писатель какой! — Не приставай к человеку, — сказал бригадир, пожилой, с прокуренными усами мужчина, и, когда дед отошел от них, добавил: — Ты что, не знаешь, у него права на это есть? — Какие еще там права? — Знала бы, не спрашивала. В это время зычно прогудел заводской гудок, бригадир крикнул «Перекур!», и девчата засмеялись, потому что в бригаде не было ни одного мужчины, а бригадир не мог привыкнуть к этому. Видя, что деда Лаврентия рядом нет, Тимка вышел из-под надстройки и подошел к бригадиру — Дяденька, а какие у него права? — спро сил он. 7 |
