Юный техник 1958-05, страница 57

Юный техник 1958-05, страница 57

род словно вымер. Вдруг из-за церковной ограды ударил выстрел. Правую ногу обожгло, и он, чтоб не упасть, схватился за стену дома. Два солдата подбежали к нему.

— Задело, кажется, — сказал он и почувствовал острую, пронизывающую боль.

Бородатый солдат, не выпуская из одной руки винтовку, полуобнял его. Другой солдат схватил под локоть, и он, волоча раненую ногу, кое-как добрался до двери дома и стал медленно подниматься по узкой крутой лестнице. Каждая ступенька давалась с боем: нога горела, набухла, сапог стал тесен и вот-вот, казалось, лопнет. Временами в его глазах темнело от боли, и он едва сдерживался, чтоб не застонать, и крепче опирался на плечи солдат.

Наконец его кое-как втащили в какую-то комнатку, усадили на койку. Тускло светила керосиновая лампа, однообразно стучали часы. Он слабо вскрикнул, когда с ноги стащили заляпанный грязью простреленный сапог. Чтоб остановить кровь, ногу перетянули жгутом. Он чувствовал, как откуда-то снизу медленно поднимается жар и постепенно заполняет все тело.

За окнами вспыхивала и утихала стрельба. Где-то сверху, над крышей, просвистел снаряд: видно, наши обстреливали окопавшихся в Кремле юнкеров. Сохли губы, он просил пить, и его зубы судорожно постукивали о края жестяной солдатской кружки. Внутрь вливался холод, и становилось чуть легче, но как только кружка пустела, снова разгорался жар. Его уложили на койку, и он метался в полубреду. Язычок в .лампе колебался, вздрагивал, и отброшенный круг света расплывался, и потолок, качаясь то вправо, то влево, падал на него и, казалось, вдавливал в койку. Потом из тьмы вышло лицо отчима Петра Алексеевича, уже не приветливое, как когда-то, а суровое и сосредоточенное, и пристально, одобряюще глядели глаза Емельяна Ярославского, частенько бывавшего в их кезармах... И вдруг он заметил, как юнкера, перебегая Остоженку, заходят им в тыл. Он приподнялся с койки и крикнул:

— Открыть огонь! Выставить пост за тот угол! Немедленно выполняйте приказ!

Что-то холодное коснулось его лба, не то рука, не то мокрая