Юный техник 1961-03, страница 16
трижды плюнуть через левое плечо: не просто какая-нибудь примета, а уже привычка. И вдруг потрошат священную скалу... — А дом-то чей7 — Культбаза, колхозный, там чабаны живут, целыми бригадами, вроле как общежитие. Да вы поезжайте посмотрите, их ту- штун дзадцать понастроили, с паровым отоплением неко-ьмрые. Сахюрт — и с паровым отоплением! Слыхали подобное? 3 тот же день вечером я вернулся с ближайшей иультбазы, находящейся километрах в двадцати от села. Погода испортила^ , густо валил снег, и я понял, что самолет не улетел. В маленькой трехномнатной гостинице летчика не оказалось. Я нашел его в закусочной, он сидел за столом и пил пиво. — Ну и чудеса, — сказал я вместо приветствия, — никогда бы не подумал! — Ездили? — спросил он, потом поидвинул мне стул и показал на пиво. — А я тут загораю. Ну так что7 — Хоть бери и переноси в Москву на самое видное место не стыдно. Чистота, порядок, уют... Две спальни: одна для парней, другая для девушек, и коечни заправлены не хуже... — Знаю, — сказал он. — А зал со сценой? А бархатный занавес? Раздвигается, как в настоящем театре, да разве во всех театрах... — А баня? — сказал он. — Банька-то какая превосходная! В парилку заходили? — А люди, люди!.. Остановиться я уже не мог. Он прерывал: «Да знаю, это я знаю, что вы мне говорите». — но все же я рассказал ему и про девушку бурятку, которая дежурила по культбазе, когда я приехал, и про то, что щеки у нее были румяные, пухлые, даже слегка лоснящиеся от румянца и мне хотелось ей сказать: «С легким паром», — и как она жаловалась мне, что нет у них на культбазе телевизора. — значит, патефон уже надоел! — нет художественного руководителя — значит, самодеятельность существует! — нет ателье мод или пошивочной мастерской — значит, есть где фасонить в модных платьях! — Запросы, — сказал я, — а? — По ним и стройматериал, — заметил он. — Ого, теперь и я понимаю, почему легенда улетела в тартарары! Но все же мне удалось рассказать ему нечто, такое, о чем он не знал. И тогда случилось неожиданное. Я сказал ему, что встретил одного человека, самого обыкновенного, только чуть прихрамывающего — был ранен на фронте, — улыбающегося, как все буряты, — кстати, очень улыбающийся народ, — и довольно молодого, лет тридцати пяти, не больше. Был он секретарем парторганизации колхоза, но главная его заслуга в том, что он первым предложил пользоваться бутовым камнем. Собрал молодежь, постановили оии строить культбазу, а потом подумали, подумали — где брать строительный материал? — и заложили первую «мину» под священный Сахюрт. Так чак, вы думаете, звали этого человека? Одоев! «Гарма Одо-ев. — представился он мне, — почти как Одоевский. Помните? — И вдруг сказал: — Из искры возгорится пламя!..» Я удивился. потом вспомнил: Одоевсиий ведь прожил здесь лет десять, сослан был в Сибирь, его тут все знают — значит, все сходится, никакой искусственности. Подумайте, какая символика! сахюрт в переводе — искры... — Любопытно, — сказал он и вдруг вытащил из кармана блокнот. — Этого я не знал. Как его звали? Одоев, говорите? — Пишете? — спросил я. — А что? — Нет, я просто так... ревную, — пошутил я. — У вас это называется собкор или спецкор, ну, а я, — он сощурил глаза, — а я, что ли, лектор, для нашей авиационной газеты пописываю, так что не волнуйтесь. На следующий день, утром, я пошел его провожать; широкий. спокойный, строгий, он пожал мне руку и, ни слова не говоря, полез в кабину. Когда человек в унтах дал отмашку и он хотел включить мотор, я успел крикнуть: — Что же вы забыли трижды Ьлюнуть-то, а? Через левое плечо? Но в ответ мне заревел мотор... 14 |
