Юный техник 1962-09, страница 52

и л о. Однако я настоятельно требовал, чтобы не был пропущен ни один день. Ни один предмет не требует такой скрупулезной систематичности, как иностранный язык. Здесь поистине применимы слова, сказанные А. Рубинштейном о музыке: «Если я не упражняюсь хотя бы один день, я это уже замечаю. Через два дня это заметят мои коллеги, а через три — слушатели».

Второй вопрос, от которого также очень многое зависело, — метод изучения. Наши толстые учебники в 500 и больше страниц совершенно непригодны к скоростному изучению языков, а хороших, составленных в новом духе пока еще нет. У себя дома я нашел ряд тонких разговорников и отметил очередность тем. начиная, разумеется, с самых жизненно необходимых. Одновременно я дал задание составить русский словарь тех фраз (вопросов), которые ему, по всей вероятности, понадобятся в первую очередь. «Доза» усвоения составляла ежедневно десять вопросов и ответов к ним. Это не оказалось непосильным. Наряду с усвоением бытовых фраз я рекомендовал изучать материал журнала «Новое время», сопоставляя русский и немецкий тексты, регулярно читать немецкие газеты, слушать передачу московского радио на немецком языке, смотреть недублирован-ные фильмы и ежедневно учить наизусть стихотворение.

Неудачи в изучении иностранных языков в значительной степени объясняются тем, что действует одна лишь зрительная память. Почти бездействует слуховая память — ухо и язык. Решительный успех возможен только, если при изучении языка максимально используется язык и ухо. Разучивая язык, нужно все слова и фразы произносить вслух.

Что же дал месяц подготовки по такой системе? Проверяя перед отъездом знания своего ученика, я убедился в том. что с ним можно часами разговаривать на немецком языке, затрагивая всевозможные темы.

Вернувшись из поездки, он сообщил, что неплохо справился с задачей. Немцы удивлялись, как это он так хорошо усвоил их язык.

— Теперь я решил каждый месяц изучать новый иностранный язык, пока не овладею всеми языками. Сколько их всего на белом свете?

— Несколько тысяч!

— Ого! Это, конечно, слишком много для меня. Но десятком овладею обязательно. Стану полиглотом!

Полиглот — это человек, практически владеющий многими языками. На скольких же языках надо уметь говорить, чтобы считаться полиглотом? Об этом нигде не сказано. Думается, однако, если кто-нибудь знает, скажем, десяток языков, то он вполне вправе называться полиглотом. А есть ли вообще такие люди?

Об итальянце Меццофанти, преподавателе арабского языка, известно, что он свободно говорил на ста с лишним.

Живший в первой половине XIX века англичанин Клавдий Джемс Рич в 16-летнем возрасте владел почти всеми европейскими языками, а также арабским, древнееврейским

fiO