Юный техник 1963-10, страница 49

улицы. Богов и Малыгин, как всегда, старались держаться поближе к тебе. Вьюнок по обыкновению забегал вперед, путался у всех под ногами и болтал, отчаянно жестикулируя, словно глухонемой. А ты — ты вышагивал гордо, как всегда, когда было чем похвастаться. В руках ты нес одну из своих восхитительных фюзеляжных моделей, и солнечный ореол над рыжей шевелюрой делал тебя таким же недосягаемым, как Христос в бабушкиной горнице.

Шумная компания потолкалась у входа и прошла внутрь. А мы, мальчишки сороковых годов, остались робкой кучкой перед дверьми.

Венка, я сидел на крыльце и смотрел на нас. И улыбался, вспоминая твою решимость во что бы то ни стало втолкнуть нас в коридор станции. Не то чтобы мы боялись, нет. Мы многое умели делать своими руками — ссадины и царапины никогда не заживали. Просто мы были «неорганизованные». Родители говорили прямее: «уличные». А ты использовал все свое влияние, чтобы доказать нам: самая увлекательная техника, настоящие изобретения начинаются именно здесь. А не в нашем сарае у самодельного верстака. Ты тогда здорово злился и даже придумал новое ругательство: «кретины».

В конце концов мы оказались в вестибюле станции юных техников. Понятно, не потому, что убедило это новое слово. Просто каждого, если говорить начистоту, уже давно манили эти станки и машины, которые поблескивали там, за окошками. Только какое-то уличное геройство да еще ненависть к «чистеньким мальчикам» не позволяли признаться в этом.

А самое главное, конечно, — это мотор. Помнишь, худенький близорукий Модес всегда мастерил корабли, мне неплохо удавались самострелы, Бога и Малыга, вечно по уши в толченом угле и сере, на чердаке у деда Страмнова изобретали порох? Он охотно взрывался у них в руках, зато проявлял поразительную огнестойкость в ракетах. Но мотор — настоящий, внутреннего сгорания, с четким ритмом и волнующим запахом бензина — это был предел мечтаний каждого, это была общая испепеляющая страсть.

Ясно, все мы записались в автотракторный кружок: уж отдавать уличную свободу — так за самую дорогую цену. Впрочем, забыли об этой «свободе» сразу — такой удивительный, богатый мир открылся перед нами! Ты помнишь, чем приворожил нас Андрей Алексеевич? Он сделал перекличку — три минуты — и просто сказал: «Ну, пошли ro двор, к трактору — для начала каждый поездит сам».

Для начала... разворотили клумб/, где у девчонок росли какие-то традесканции, да чуть зацепили ворота. Зато с этого дня

41