Юный техник 1964-02, страница 12

25 ТОНН ГРУЗА В ВОЗДУХЕ. История авиации не знала еще такой серии выдающихся рекордов, как те, которые были установлены в марте и апреле 1960 года на самолете-гиганте «ТУ-114». Флагман Аэрофлота стал обладателем 24 мировых достижений, в том числе по грузоподъемности, скорости и дальности полета с грузом в 25 т. Это полный груз 8 трехтонных автомобилей «ЗИЛ», несущихся, правда, со скоростью около 800 км в час. Вот уж поистине летающий вагон!

БОЛЬШИЕ ШАГИ МАЛЮТКИ. Из всех винтокрылых машин конструкции Л. Миля самым маленьким является «МИ-1». Он чаще всего применяется в сельскохозяйственном варианте. Но и ему не чужды лавры воздушного рекордсмена. Так, еще в первый год семилетки неоднократный рекордсмен мира Ф. Белушкин совершил перелет, который до сих пор остается для зарубежных машин подобного класса недосягаемым рубежом. Из Москвы в Краснодар «МИ-1» без посадки летел 8 час. 40 мин. и покрыл расстояние свыше 1 200 км.

Облака пройдены, но самолет продолжает резко набирать высоту. Звезды как будто стали ближе и без привычного мерцания ровно светят над самой головой.

Наконец машина выпрямилась и легла на курс. Стрелка высотомера застывает против двузначной цифры. Мы летим в стратосфере. Командир корабля офицер Голубцов включает автопилот, теперь можно немного и поговорить.

— Что вы можете сказать о стратегическом значении машины?

— Мы летим на мощном межконтинентальном ракетоносце. Свой груз — ранету — он может доставить в любую точку земного шара в точно заданное время. Мало того, дальность пуска ракеты настолько велика, что мы можем не подходить к цели на многие сотни километров. Поэтому сбить нас средствами противовоздушной обороны противника практически невозможно.

— Ну, а сакую ракету?

— Она тоже неуязвима. Ведь она летит с огромной скоростью. А сила ее заряда такова, чт< может «перечеркнуть» любой стратегический объект противника.

Командир — сердце корабля, ну, а его мозг — штурман. Он в полете, пожалуй, наиболее занятый человек. Перед штурманом Дионнсьевым — десятки приборов, выплючателей, экранов, лампочек... Именно он прокладывает курс корабля в бездонном пятом океане.

Внизу в несколько слоев лежат облака. Как здесь ориентироваться? Однако самолет продолжает идти прямо по курсу. В этом штурману помогают наземные «маяки» — радиостанции, звезды и ориентиры на... земле. На той самой земле, которая еще нк разу не показалась сквозь тройную завесу облаков! И все же она видна здесь, на локаторе. Штурман приглашает меня взглянуть на равнины, горы и реки. Он показывает их на зеленоватом экране локатора, но я вижу лншь каиие-то расплывчатые пятна н линии.

— Дело привычки, — успокаивает меня штурман и начинает терпеливо расшифровывать этот «радиолокационный ребус».

Однако урок придется прервать. Курс меняется:. Штурман, вооружившись секстантом, определяет истинный курс, сверяется с картой, подсчитывает что-то на логарифмической линейке. Остается «главная» прямая — в точку пуска ракеты.

Недалеко от меня бортинженер корабля Иванов. Приборы приборами, но время от времени, в силу привычки, что ли, он сквозь иллюминаторы поглядывает на свое «хозяйство» — мощные двигатели с бешено вращающимися винтами.

— Снажите, Юрий Афанасьевич, как поведет себя самолет при отказе одного из четырех двигателей?

— Будет продолжать полет, — спокойно отвечает бортинженер.

— А сможет ли он лететь на двух двигателях? — не успокаиваюсь я.

— Сможет!

— А с одним?

Юрий Афанасьевич на секунду задумывается, а потом твердо бросает:

— Да, смомет.

И это истина. Огромный ракетоносец не только быстрая и мощная машина, но и надежная. Наша замечательная техника не подведет!

Рабочее место, где сидит второй штурман офицер Шекера, тан заставлено приборами и всевозможным оборудованием, что туда с трудом можно просунуть голову. И все же я не ухожу отсюда, потому что именно здесь скоро произойдет то, ради чего мы вот уже несколько часов летим и летим вперед. Здесь будет нажата та кнопка, которая «оживит» ракету и, словно прирученную молнию, направит ее в цель.

В глазах рябит от беспрерывного подмигивания разноцветных лампочек, чертят зигзаги экраны осциллографов. Второй штурман поправляет на горле ларинги и негромко докладывает:

10