Юный техник 1965-01, страница 46

Каждый день у Виктора, кроме трудовой, еще и учебная смена.

притянуло забастовщика Николая Курицына к партии большевиков. И шел он за этим счастьем по всем дорогам вместе с партией. Шел, веря в самое сокровенное на земле. В ту правду, что сделала вчерашнего «раба божьего» Человеком с большой буквы — борцом.

За сегодняшний день заплачено рабочим людом сполна. И Курицыны внесли свою долю. Не вернулся с гражданской войны второй брат Николая — Иван. Сам Николай вместе с Красной Армией совсем больной, а все-таки пропел похоронную над Врангелем и Деникиным. В Великой Отечественной войне старший сын Лев, совсем еще мальчишка, начал седеть...

И вот вновь засветилась в ночи бесчисленными огнями Сормовская судоверфь. Снова завод получил мирное задание — строить речные корабли, а не боевую технику. Николай Гаврилович в великой армии труда честно делал свое, теперь уже не рабочее, а инженерное дело.

Когда-нибудь, через годы, люди назовут наше время чем-то вроде эпохи восхождения. Восхождения к знаниям. Жизнь будто полировала в нас светлые грани — пусть блестят и играют, чтобы каждому не остаться незамеченным! Николай Гаврилович совсем взрослым человеком пошел учиться: «Не оставаться же с неизменной церковноприходской...»

Рабочий факультет, промышленная академия, инженерный диплом: «А то как же! Лиле, что ли, одной в инженерах ходить?» Это он о старшей дочери. Не годится это — отставать от детёй. Жизнь торопит — того и гляди останешься на обочине. В самом деле, разве такие, как прежде, детали приходится отправлять на сборку инженеру-плановику Курицыну! Разве такие, как бывало, речные суда ставят их сборщики! Буксирные теплоходы, корабли для Большой Волги, флагманы речного флота — дизель-электроходы «Ленин», «Советский Союз». А потом и это чудо, удивившее мир, — эскадра первоклассных крылатых кораблей: «Ракета», «Метеор», «Спутник», «Комета»,

СТИХИ О ШАХТЕРАХ

Ш defnctntfa

Темней угля

Он приходил с работы. «Дитя не вымажь», — Говорила мать. А я до слез горел тогда

охотой

Отца

Такого грязного Обнять.

Мне батька позволял намылить

спину.

Я это делал с радостью большой. Но счастлив был всего наполовину.

И, точно в цирк, просился я

в забой.

Мне так хотелось побывать

на штреках! Но слышал неприятнейшую весть, Что я всего лишь четверть человека, Что мне два пуда соли нужно съесть. Я стал врагом кондитерских изделий. Солил похлебку — с батькой

наравне.

И отмечал свой рост Семь раз в неделю Царапиною ногтя На стене.

44