Юный техник 1965-04, страница 58

Очень трудно гонять самого себя, но все рельефней становятся мысля, все яснее вырисовывается что-то главное.

Разве можно сказать, что небо неподвижно? Разве не наполнено оно движением — движение, правда, незаметно глазу, но оно есть, его угадываешь каким-то новым чувством? Только не каждому дано это чувство.

Велик Коперник, но и он сказал далеко не все. Его вселенная — это Солнце, планеты Солнца и множество неподвижных звезд. Но разве неподвижны звезды? Да и Солнце, может ли оно быть центром вселенной: ведь звезды — такие же солнца, только удаленные друг от друга на невероятные расстояния? И все они находятся в движении, вечном и непрерывном. У вселенной нет центра, а Земля — только крошечная песчинка, затерявшаяся во мраке и безмолвии.

Кружится голова. Не каждого осеняют такие мысли, но к нему, Джордано Бруно, они пришли. Они пришли вот в эту необыкновенную ночь, завладели всем его существом, и теперь он от них уже никогда не откажется.

Как много звезд на небе! И каждая — Такое же Солнце. И вокруг каждого Солнца вращаются крошечные планеты — они населены разумными существами, людьми.

Сколько глаз устремлено сейчас в небо. Но тольк жордано Бруно, пока что только он один на всей Земле знает о яз ¹ ах правду. Ведь в эту необыкновенную ночь звезды сами рассказали ему о себе...

По экрану слева направо пошли разноцветные полосы. Человек, сидевший ближе всех к экрану, вскочил с места и бросился к приборкой панели.

Полосы участились н совсем закрыли изображение. Тогда в зале вспыхнул свет. Из темноты вынырнули четыре кресла перед экраном, стали видны стрелки индикаторов на приборной панели, и сразу потускнели разноцветные огоньки.

— Жалко! — громко сказал кто-то из четверых.

— Что жалко? — спросил другой.

— Проектор выхватывает из истории только самые значительные события. Поворотные вехи истории. И никогда не знаешь, что он покажет через минуту.

— Конечно! — отозвался человек у приборной доски. — Это не машина времени, на которой можно совершить путешествие в любой определенный год и самому стать непосредственным участником событий. Никто еще не изобрел машину времени.

Ему было жарко, он закатал рукава рубашки и расстегнул две пуговицы у воротника. Он волновался, и у него слегка вздрагивали руки. Он вытирал платком лоб.

— Кто следующий?! — бормотал он. — Не знаю! Я строил Проектор Прошлого пятнадцать лет, но так и не изучил его характер. Хорошо уже то, что он вообще существует. Частный вид машины времени!

В последних его словах было скрыто очень много: и легкая ирония, вызванная несовершенством первого Проектора Прошлого, и удовлетворение хорошо потрудившегося человека, и сознание того, что труд не пропал даром.

Прыгающие полосы были заметны даже на свету. Человек присматривался к ним, близоруко щуря глаза.

— Кто следующий?! — спрашиваете вы. — Как будто я это внаю! Может, это будет Наполеон и битва при Ватерлоо, может, Генрих IV и осада Парижа, может, кардинал Ришелье...

Свет погас. Новое изображение появилось на экране.

Черный едкий дым уже закрыл все вокруг, 'Ьстал стеной между Джордано Бруно и толпой на площади. Только изредка, в просветах, мелькают чьи-то лица — на одних застыло выражение испуга и сострадания, на других — откровенное любопытство, на третьих...

(Продолжение см. на стр. 62)

-МЗРАСч