Юный техник 1966-05, страница 51

переход через снежные вершины, поднимающиеся почти на 6 тыс. м над уровнем моря. Разреженный обжигающий воздух, острые гладкие скалы, глубокие пропагти — ничто не может остановить мужественного ученого. С завидной целеустремленностью он следует намеченному маршруту. И когда цепь вершин остается позади, Кондчмин видит то, к чему стремился, — сбегающую с гор реку. Он еще не знает, является ли она началом Амазонки но это мож <о проверить: надо спуститься по ней и посмотреть, куда она приведет.

Но у Кондамина нет лодки. Она есть у индейцев. Однако они не хотят давать ее сумасшедшему белому, который собирается плыть по Великой реке. Это смерть и для белого и для лодки. Зато у Кондамина есть табак, которого нет у индейцев. После длительных 'переговоров сделка заключена Кондамин дает индейцам несколько пачек табаку, индейцы дают Кондаммну узкую длинную лодку — каноэ и шестерых гребцов.

Начинается вторая часть путешествия Кондамина. Неудержимо несущаяся с высоких гор, захлебывающаяся в стремительны) водоворотах вода, словно щепку, швыряет легкое каноэ. Не раз жизнь Кондамина виси г на волоске, и, кажется, только чудо спасает его от i ибели. Однако с каждой сотней метров бешенство воды уменьшается. И наконец, настает день, .₄-_когда она, уставшая от дальней дороги, выпрямляется гладкой лентой.

На стс шестой день пути Кон^амин достиг того месте, откуда, собственно, начиналась Великая река, река-море, река Амазонок, река-тайна, по которой до Кондамина прошел лишь один европеец.

И вот теперь по ней плывет он, Шарль, даьший себо слово прийти сюда и пришедший сюда — сквозь опасности, зной, хоюд, через отчаяние, сменявшееся надеждой, и надежду, сменявшуюся отчаянием.

Он плывет по Амазонке, уточ <яет по карте изгиба ее берегов, записывает в дневник все, что он видит вокруг. А видит он много, потому что он ученый. Потому что он пришел сюда не грабить и не завоевывать, а познавать.

И он уже не повторит ошибки Орельяны, он не г.ройдет мимо каучука, не отдаст его в руки невежественных алхимиков. Он сделает все от него зависящее, чтобы этот удивительный материал отомстил Европе за долгие годы равнодушия.

Кондамин, разумеется, не подозревает, что с его помощью Европу и Америку вскоре захлестнет каучуковый бум; что деревья, мимо которых он сейчас проплывает, станут причиной жесточайшей конкуренции; что семена этих деревьев, которые он сейчас держит в своей руке, станут дороже золота, многим они будут стоить головы.

Отчет об экспедиции выходит в свет через 1ьесть лет после возвращения Кондамина в Париж — в 1751 году. В «И:тории Французской академии наук», где он был напечатан, современники Кондамина так же, как теперь и мы с вами, могли прочесть: «В провинции Эсмеральда растут деревья, называемые туземцами ьгеве», из которых, делая надрез, они извлекают похожую на молоко жидкость, постепенно твердеющую и темнеющую на воздухе и превращающуюся в массу, употребляемую туземцами для факелов. В провинции Квито, как говорят, эта смола употребляется для покрытия тканей, которые служат для той же цели, что и вощеные тгани. Такие же деревья растут по берегам Амазонки, и индейцы называют добываемую из них смолу «каучу». Из нее они /-елают непроницаемые для водь, сапоги, ло внешнему виду совершенно похожие на настоящие кожаные. Так же точно из сока э^тих деревьев делаются бутыли — высушиванием его на глиняных формах. Впоследствии формы разбираются, и глина удаляется через горлышко...»

И вот только теперь, после появления этой статьи, можно считать, что каучук открыт. Только теперь начинается его история.

240