Юный техник 1968-02, страница 28

А что такое наука? Можно ли ей дать определение?

Когда-то древние философы собрались, чтобы решить: что такое человек? Глубокой ночью, после долгих споров, мудрецы пришли к единодушному мнению: человек — это двуногое бесперое животное. Когда утром философы собрались вновь, подошел Диоген и бросил к их ногам ощипанного йетуха: вот ваш человек!

Давать определение — дело не легкое. Но все же попробую. Наука — это уменье видеть и говорить правду. Я говорю не о той научной честности и силе убеждений, за которую люди шли на костер. А о том, что нужно уметь видеть не то, что кажется или хочется увидеть, а то, что есть на самом деле. Мало этого, нужно объяснить увиденное, не подгоняя под свои желания и теории, суметь остаться объективным. А это порой так трудно'

Будьте внимательны, удивляйтесь, не превращайтесь в скептиков.

Иногда мне кажется, что современный молодой человек воспринимает все как совсем не удивительное. Крупные научные открытия, гигантские заводы, интереснейшая работа — ну что в этом такого? Сегодняшний выпускник института считает, что если не удалось поступить в аспирантуру, то уж по крайней мере нужно идти работать в НИИ. А я помню, как закончил химический факультет университета мой студент Юра Капелькин. В это время пустили Трехгорку, готовили к пуску текстильную фабрику имени Свердлова. Юра спросил, нет ли у меня знакомых, чтобы помочь ему устроиться на работу. Я послал его в трест, к товарищу. Тот говорит:

— С удовольствием, но химиком взять не можем — вакансий нет, а уборщицу ищем.

И Юра Капелькин, серьезный, строгий человек, поступил в химическую лабораторию уборщицей. Он приходил на работу к семи утра, убирал, подметал. Однажды заболел заведующий лабораторией, а в это время на практику пришла группа студентов. Юра их расставил по местам, дал работу,

и тут неожиданно нагрянула комиссия.

— Где заведующий?

— Болен.

— Кто заменяет?

Капелькин рассказал о работе

лаборатории, об анализах. Все остались очень довольны, а перед уходом директор фабрики спросил:

— А вы кем тут работаете?

— Уборщиком.

Юре повезло: его перевели в химики.

В 1909—1910 годах, когда я был студентом первого курса Московского университета, мне посчастливилось прослушать курс физики у профессора Лебедева. От старших товарищей мы слышали, что он «взвесил свет». В его лабораторию стремились попасть многие студенты, но было известно, что Лебедев, проверив знания претендента, давал ему железную болванку и говорил: «Вы начнете работать, когда сделаете своими руками ключ от двери лаборатории».

Этот реальный железный ключ был, конечно, символом: тот, кто желает посвятить себя экспериментальной науке, должен не только знать, но и уметь.

Когда в первые годы Советской власти началось восстановление химической промышленности, мы, ученые, должны были уметь делать все: проводить научные исследования и заводские анализы, обучать рабочих и восстанавливать заводы, пускать химические установки и даже находить лабораторную посуду.

И вот награда за труд — первое чудо: химики отмечают двойной праздник — десятилетие Советской власти и достижение химической промышленностью уровня 1913 года. Это означало, что первый шаг сделан — разрухе пришел конец.

Сегодня, оглядываясь вокруг, мы видим самые обыкновенные чудеса — сотни громадных химических заводов и научно-исследовательских институтов, десятки химических вузов. Мы видим химию, несущую изобилие, раскрывающую таинственные процессы живого организма, создающую новый мир. И сделали это люди, верящие в чудеса.

26