Юный техник 1971-09, страница 47

ва Н. из Бобруйска считает, что при экстренном торможении нужно включать задний ход. Вот здесь скрыт весьма интересный факт. Что лучше при торможении: колесо, замедляющее вращение или полностью заторможенное?

Ребята, хорошо знающие физику, сразу ответят, что первое. Ведь точка вращающегося колеса, соприкасающаяся с дорогой, не движется относительно нее, она как бы остается в покое. А трение покоя больше трения скольжения. Поэтому визг тормозов говорит и о том, что водитель тормозить не умеет. Его машина проскочит гораздо большую дистанцию, чем у водителя, тормозившего плавно. Вот пример. Скорость 130 км/час. Скользкая дорога. Два одинаковых автомобиля. Два водителя-испытателя. Одновременно нажимаются педали тормоза. 180 и 130 м пути торможения. Разница в 50 м — это немало. А дело в том, что первый сразу перевел колеса в режим «юза», а второй тормозил плавно, не давая им стать намертво.

Нажми -— отпусти, нажми — отпусти. Этот принцип положен в основу самой современной электронной тормозной системы. И вот в колеса встроены датчики, реагирующие на степень замедления вращения колес и вдобавок учитывающие скорость поступательного движения. А в гидросистеме тормозов разместился регулирующий блок, управляемый электронным устройством — небольшой вычислительной машиной, получающей информацию от датчиков. Она и командует регулирующему блоку «нажми — отпусти», меняя команды с частотой в доли секунды. Где уж тут человеку угнаться за таким проворством. Эффект от электроники немал. При условиях вышеприведенного примера автомобиль с электронной системой остановился через 110 м. Скользивший юзом сохранил к моменту его остановки скорость в 70 км/час. Вполне достаточно, чтобы наделать бед.

Но вернемся к предложению Вовы Н. Примени его предложение, и тормозящий автомобиль завизжит сильнее обычного. А пользы не будет — тормозной путь, как это ни парадоксально, не изменится. Ведь коэффициент трения скольжения от скорости практически не зависит.

Материалы подготовили внсперты-иншвнеры В. МЕЛНИШЕВ, Л. МИХАЙЛОВ, И. ЧУБУНОВА и председатель Патентного бюро интенер Н. ЧИРИНОВ.

ВДАЛИ ОТ МОРЯ-МОРЕ

С грохотом рушатся торосы. В неверном свете сполохов над льдами продвигается странное сооружение: нечто среднее между самолетом и мостиком корабля. Но если это самолет, почему нижняя часть фюзеляжа уходит под лед? А если это мостик корабля, то где же его корпус?

Если бы мы обладали способностью видеть сквозь лед, то обнаружили бы под ним длинное сигарообразное тело атомной подводной лодки, превращенной в танкер для арктических перевозок нефтепродуктов. Навигация в Арктике для обычных судов закрылась, а подводный танкер в любое время года идет в очередной рейс.

Понятное дело, скажет читатель, журнал снова потчует нас научной фантастикой. И да и нет, ответим мы. Дело в том, что автор своими глазами видел этот танкер. Вернее, его модель. Она стоит в клубе юных моряков Дома пионеров имени Николая Островского, что в городе Свердловске, на знаменитом Уралмаше.

Эту действующую модель сделал ученик 8-го класса Витя Филимонов, один из воспитанников Якова Захаровича Керкиса. О нем, отдающем многолетний опыт морского моделиста ребятам, пойдет речь.

Одесса... Корабли, пахнущие неведомыми странами, лазурное море, экзотические грузы, завалившие старый добрый Одесский порт. Ну, а если ты родился и вырос в Одессе, то, кем бы ни стал в жизни, любовь к морю, к кораблям останется у тебя на всю жизнь... И потому, когда Яша Керкис, 12-летний мальчишка, пришел впервые в Одесский Дворец пионеров, он сразу направился в комнату, где знаменитый мастер морского моделизма Сергей Никифорович Ярошенко учил ребят строить корабли.

Французский крейсер «Алжир» — первая модель, созданная Яшей Керкисом в 1938 году, — попадает на Всеукраинский смотр. Может быть, автор ее стал бы потом капитаном или известным кораблестроителем, кто знает... Но началась вой-

45