Юный техник 1971-12, страница 9

стно, что уже длительное время ученые ведут наблюдения за Северным географическим полюсом. Этот непоседа, как выяснилось, совершает замысловатый танец вокруг некоего центрального положения и в целом перемещается — в настоящее время — как будто бы в сторону Ньюфаундленда. И вот недавно геофизики задались вопросом: а что, если «бродяжничает» не только географический полюс, но и другие участки поверхности земного шара? Дело в том, что земная кора может скользить по подстилающей ее пластичной мантии. А если так, то в коре — этой тонкой скорлупе на теле планеты — будут неизбежно возникать сильные напряжения, деформации, а значит, и... землетрясения. Можно ли уследить за такими исчеза-юше малыми, но опасными сдвигами отдельных участков земной поверхности? И снова на помощь спешат наблюдения ИСЗ. Вот что рассказывает об этом Юрий Васильевич Батраков:

— С появлением искусственных спутников открылась буквально новая эра в геодезии. У нас в Институте теоретической астрономии разработан новый метод космической триангуляции. Он позволяет на основании одновремен

ных наблюдений спутников с очень высокой точностью определять положение самих наблюдательных пунктов относительно друг друга. Не исключено, что по малейшим изменениям координат этих пунктов во времени можно будет судить о сдвигах земной поверхности, а значит, иметь возможность предупреждать население о возможной катастрофе.

«Кто» же еще, кроме гравитационного поля, исподволь воздействует на характер полета спутников? Из чего еще состоят те — помните? — десятые доли гра

дуса, которые отличают расчетные параметры орбит от истинных?

Пожалуй, не меньший по важности «возмутитель» — воздушный океан Земли. Теоретики давно пытались построить физико-математическую модель атмосферы. Однако это было крайне трудно, потому что даже лучшие воздушные шары, оборудованные приборами, не могли подняться выше 30—40 км. Ну а каковы плотность, температура, состав атмосферы там, выше? И где практически кончается воздушная оболочка планеты?

Только сейчас, когда выполнены многочисленные наблюдения эффекта торможения спутников ее верхними слоями, «архитектура» газового покрывала Земли стала проясняться. И вот теперь группе сотрудников Института теоретической астрономии удалось создать новую, весьма совершенную модель плотности земной атмосферы. Как вы понимаете, она окажет огромную помощь не только синоптикам, но и тем, кто запускает и возвращает назад исследователей космоса.

А знают ли наши читатели, что высоко над планетой недавно обнаружены электрические поля, рождающие космические токи? Беда лишь в том, что измерить их оказалось очень нелегко (ну, действительно, к чему там «подсоединить» вольтметр или амперметр?). Оказалось, задачу можно решить окольным путем — опять же наблюдая за характером полета спутников. Ведь верхние, очень разреженные слои атмосферы — это, по существу, плазма. Двигаясь в ней, спутник электризуется и приобретает заряд. Взаимодействие этого заряда с ионами атмосферы как бы увеличивает поперечное сечение спутника, в результате возникает эффект дополнительного торможения. И вот, проникая в тонко

сти этого эффекта, можно косвенно измерить величины этих электрических полей и токов.

Выдающийся русский физик Петр Николаевич Лебедев доказал, что свет оказывает давление. И фантасты дружно начали оснащать межзвездные корабли парусами, «надувающимися» потоками фотонного ветра. Однако ученые до недавнего времени это легкое электромагнитное дыхание вселенной не принимали всерьез. И вдруг открытие знаменитого физика стало приобретать практическое звучание. Наблюдения за спутниками, летающими очень высоко, практически в полной пустоте, показали, что свет может существенно влиять на их движение. Причем, как этого можно было и ожидать, чем меньше был вес спутника и больше площадь его поперечного сечения, тем быстрее изменяется орбита. Вы, наверное, подумали, где же та невидимая граница, д о которой большее влияние на полет спутника оказывают верхние слои атмосферы, а выше — световое давление? По расчетам ленинградских теоретиков, она находится на высоте 800 км над поверхностью планеты.

Вот из чего складываются те мизерные доли градуса, о которых мы говорили. Но не следует думать, что такое богатство новых сведений, полученных лишь с помощью наблюдений за полетом спутников, имеет значение только для нашей земной практики. Математические ряды, описывающие верхние слои земной атмосферы, могут быть без принципиальных изменений использованы, например, при расчетах посадки аппаратов в атмосфере Марса или других планет, плотность атмосфер которых нам уже приблизительно известна.

О. БОРИСОВ

7