Юный техник 1973-02, страница 49

Юный техник 1973-02, страница 49

пересохшие от волнения губы, смотрели снова. Когда ты закупорен в бутылке, четыре года в звездных просторах тянутся как сорок лет. Один за другим заходили они в кабину Кинрада и, ликуя, перечитывали висящий на стене плакатик: «ТРИ — СЧАСТЛИВОЕ ЧИСЛО!»

Наконец они услышали в приемнике чуть слышный голос Земли. Голос крепчал день ото дня — и вот он уже ревел из громкоговорителя, а передний иллюминатор закрыла половина планеты.

— ...С места, где я стою, я вижу океан лиц, обращенных к небу, — говорил диктор. — Не меньше полумиллиона людей собралось здесь в этот великий для человечества час. Теперь вы в любой момент можете услышать рев первого космического корабля, возвращающегося из полета к другой звезде.

Забрав бортовые записи, Кинрад отправился в управление.

Ничуть не изменившийся за четыре года Бэнкрофт грузно уселся за стол и начал разговор.

— Твои докладные наверняка полны критических замечаний о корабле. Ничто не совершенно, даже лучшее из того, что нам удалось создать. Какой у него, по-твоему, главный недостаток?

— Шум. Он сводит с ума. Его необходимо устранить.

— Не до конца, — возразил Бэнкрофт. — Мертвая тишина вселяет ужас.

— Если не до конца, то хотя бы частично, до переносимого уровня.

— Эта проблема решается, хотя и медленно. А что ты скажешь об экипаже?

— Лучшего еще не было.

— Так мы и думали. В этот раз мы сняли с человечества сливки — на меньшее согласиться было нельзя. Ни один из них в своей области не знает себе равных.

— Бертелли тоже?

— Я знал, что ты о нем спросишь. — Бэнкрофт улыбнулся. — Хочешь, чтобы я рассказал?

— Настаивать не могу, но, конечно, хотелось бы знать, зачем вы включили в экипаж балласт.

Бэнкрофт больше не улыбался.

— Мы потеряли два корабля. Один мог погибнуть случайно. Два не могли. Мы потратили годы на изучение этой проблемы, — продолжал Бэнкрофт, — и каждый раз получали один и тот же ответ: дело не в корабле, а в экипаже. Проводить четырехлетний эксперимент на живых людях мы не хотели, и нам оставалось только размышлять и строить догадки. И вот однажды, чисто случайно, мы набрели на путь, ведущий к решению проблемы.

— Каким образом?

— Мы, люди техники, живущие в эру техники, склонны думать, будто мы — все человечество. Но это совсем не так. Возможно, мы составляем значительную его часть, но не более. Непременной принадлежностью цивилизации являются и другие — домохозяйка, водитель Гакси, продавщица, почтальон, медсестра. Цивилизация была бы адом, если бы не было мясника, булочника, полицейского, а только люди, нажимающие на кнопки компьютеров. Мы получили урок, в котором некоторые из нас нуждались.

— Что-то в этом есть.

— Перед нами стояла и другая проблема, — продолжал Бэнкрофт. — Что может служить смазкой для людей — колесиков и шестеренок? Только люди.

— Тогда выкопали Бертелли?

— Да. Его семья была смазкой для двадцати поколений. Он — носитель великой традиции и мировая знаменитость.

— Никогда о нем не слыхал. Он летел под чужим именем?

— Под своим собственным.

Поднявшись, Бэнкрофт подошел к шкафу, достал большую

45