Юный техник 1976-09, страница 21

кой, таи ты, и его своим примером научишь, и всех, кто за ним. Теперь прикинь: сколько вы все вместе сэкономите энергии?

Молчит машинист, дошло. Теперь всю жизнь на этом перегоне ездить будет как надо.

Человек, сидящий рядом с машинистом, — Александр Петрович Тарасов. Спросите о нем в локомотивном депо Пенза-Ill — вам наверняка скажут: машинист-инструктор, коммунист, Герой Социалистического Труда, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, был избран депутатом Верховного Совета РСФСР. Могут подсчитать, сколько он сэкономил угля, топлива, электроэнергии, сколько перевез грузов. Но скупые слова, цифры много ли скажут? Кто же он, этот человек, если его облекли столь высоким доверием — избрали делегатом XXV съезда партии?

Так сложилась его жизнь, что в детстве он не смог окончить даже семи классов. Когда он пришел в локомотивное депо Пен-за-111, начальник отдела кадров перелистал его фронтовую характеристику.

— Вот что, сержант. Мы как раз направляем людей на учебу. Зачислим тебя кочегаром и тут же в дортехшколу. Согласен?

...И вот настал наконец день, когда он отправился в свой первый рейс. Сейчас, когда паровоз уже отслужил свой век, не все и знают, что такое кочегар. Думают, он паровозную топку топит. На самом же деле кочегар все время таскал в пути уголь из тендера в особый лоток, следил, чтобы тот всегда был полон. Это помощник машиниста, не кочегар, бросал уголь в топку.

Ему повезло: паровоз был оборудован стокером. Нехитрое винтовое устройство, приводимое в действие паровой машиной, транспортировало уголь, из тендера по желобу в хобот, заметно облегчая труд человека. И все же, вернувшись через пару суток

2*

из первого рейса, подумал: неужели в таком аду работать всю жизнь?

Кочегаром он проездил три месяца, а потом машинист Воронцов взял его к себе в помощники. Теперь Александр, как говорят железнодорожники,

встал на «левое крыло» локомотива (место помощника машиниста находится в кабине слева). После двух лет работы снова дортехшкола. На этот раз он получил права управления локомотивом. Но лишь после того, как его основательно «обкатал» ма-шинист-инструктор, решился повести свой первый в жизни поезд.

— Казалось бы, чего проще, Александр Петрович, — пересесть в кабине локомотива слева направо?

— Ну что вы, что вы, разве можно сравнивать?!

На машинисте лежит вся ответственность за жизни людей, за доставку грузов. Но и сам переход с одного места на другое, не думайте, много значит. Меняется направление обзора, а стало быть, меняются привычные ориентиры: станционные здания, будки, семафоры. По-другому воспринимается профиль дороги: нырки, выемки, уклоны. Ну а главное — это, конечно, не то, где сидит машинист, а как он ведет свой паровоз. Машинист придерживается одной тактики, поезд «критического веса» требует иной. Все это в итоге и делает работу машиниста искусством — одних только навыков тут недостаточно, нужна еще и интуиция.

— И знания...

...Что это было? Прорвалась ли наконец тяга к учению, которое манило его всю жизнь и все никак не могло осуществиться? А может, чутье подсказало ему: без знаний не будет дороги? Только в 1952 году, двадцати восьми лет от роду, он вновь сел за парту — поступил в восьмой класс вечерней школы рабо-

19